Разноцветные олени (про Николая Курилова); Николай Курилов — Ледоход; Ветер; Новая вода; Поздняя весна; Качели; Я — рыбак; Я рисую; Штопка; Полярный день

Яснов Михаил — Разноцветные олени (про Николая Курилова); Николай Курилов — Ледоход; Ветер; Новая вода; Поздняя весна; Качели; Я — рыбак; Я рисую; Штопка; Полярный день

Рубрика: Перевод

Есть у северян, у жителей тундры, главное место в доме, где собираются все от мала до велика. Место это одно: вокруг очага, в котором пылает огонь.

Маленький народ юкагиров, живущий на дальнем востоке нашей страны, издавна, наравне со своими соседями, почитал животворную силу огня, кострами измерял количество домов в кочевьях, и когда-то, по преданиям, было таких костров больше, чем звёзд на небе.

В любом юкагирском доме-яранге можно услышать, как уважительно и восхищенно говорят, обращаясь к огню: «Хайче Лачил Меру!» – «Дедушка Большой Огонь!» Наверное, и вправду был в стародавние времена Большой Огонь, и когда юкагиры стали разъезжаться по свету, брали они с собой по Маленькому Угольку для своего очага.

Старая абуче, бабушка, хозяйка очага, знает много сказок и песен. Не случайно вечерами собираются вокруг неё дети. Тихо говорит бабушка: по обычаю у костра не положено громко петь и разговаривать – ведь огонь может разволноваться, а тогда и до пожара недалеко.

Послушайте, какие занятные имена у юкагирских ребят: Апо – «красивый» и Помди – «замарашка», Чиримэде – «птенец», Пойе – «щёчка» и Нодийа – «красная рыбка». Даже в своих именах юкагиры хотят сохранить обычаи, память о прошлом. Для небольшого народа это так важно: сберечь традиции, родной язык.

Трудно приходится юкагирам – осталось их всего несколько сотен человек, и мало кто помнит и знает юкагирскую речь. Вот почему так необходимо, чтобы всегда находились люди, сохраняющие память народа, его язык.

Познакомьтесь с таким человеком – это юкагир Николай Курилов. Он родился в 1949 году в семье оленевода. Жил в тундре, пас оленей, блуждал, тонул – мало ли приключений выпадает на долю настоящего северянина! Представьте, что вы живёте в яранге, посреди бескрайней тундры, покрытой мхом-ягелем да карликовой березкой – ерником. Рядом с ярангой на гнезде сидят белые журавли стерхи, и совсем не пугливые лебеди опускаются на ближайшее озерцо. А когда приходит пора кочевать вместе с оленьим стадом, из нарт составляют длинный санный поезд – аргиш, складывают на сани покрытие яранги – ровдугу да кукули – спальные мешки, и отправляются на новое место, где оленям будет вволю корма, а на долю детей выпадут новые впечатления.

С детства знающий и любящий тундру, Николай Курилов стал самобытным художником, поэтом, прозаиком, фотографом. Первая его книжка – «Цветы тундры» – вышла в 1982 году, потом было немало и других книг, и даже особая книга для чтения на юкагирском языке – первая книга, написанная Куриловым специально для его юных соплеменников.

Чем бы Николай Курилов ни занимался, он всегда старался запечатлеть народные традиции, легенды, обычаи. Он с детства хотел, чтобы юкагиры оставались на родной земле, чтобы возродились древние «игры богатырей», он собирал всё, что связано с бытом и жизнью родного народа.

Об этом – и его стихи.
Михаил Яснов

Николай Курилов
Перевод Михаила Яснова

Ледоход

Тают снежные седины,
Просыпается река.
Словно стадо, ходят льдины,
Чешут спины и бока.

Утром – новая картинка:
Стихла светлая река,
Зазевавшаяся льдинка
Догоняет облака.

Ветер

Ветер пляшет,
Ветер кружит,
Ветер наши
Сети сушит.

Дует резче,
Дует тише –
Сеть качает,
Сеть колышет.

Он запутался
В сети
И свистит:
– Пусссти!..
Пусссти-и-и!..

Новая вода

Выходит из тумана
Весенняя земля.
Река поёт, как мама,
А ручеёк –
как я.

Последний снег растает –
Все громче плеск волны,
И папа
сеть расставит
Под пение весны!

Я – рыбак

Папа меня
На рыбалку берёт.
В лодочке-веточке
Мчимся вперед.
В лодочке-веточке
Гордо сижу:
Чайник и сеть
На коленях держу.

В лодочке-веточке
Мчимся, поём.
Ну до чего ж
Интересно вдвоём!
С папою рядом
Сижу, как герой:
Весело папе
Работать со мной!

Поздняя весна

Стая гусиная
С криком летает:
– Ланг-ланг!
Снег-то, смотрите,
Лежит и не тает,
Ланг-ланг!
Странные нынче
Творятся дела,
Ланг-ланг!
Мы прилетели,
А тундра – бела!
Ланг-ланг!
И на холмах,
Ослепительно-снежных
Что-то не видно
Проталинок нежных.
Может, мы рано
Покинули Ганг?
Рано домой прилетели,
Ланг-ланг?

Качели

Чтоб не сильно мы скучали,
Нам поставили качели.
Мы качели раскачали,
И качели полетели.

Над прозрачным озерцом –
Вниз! –
И к солнышку лицом.
Над поляной расписной –
Вверх! –
И к облачку спиной.

Эй, гляди, куда поднялся –
Чайку в воздухе вспугнул!
Ой, с ракетой поравнялся,
Космонавту подмигнул!

Вот мы заняты какой
Удивительной игрой:
Ах! –
И я за той рекой!
Ух! –
А я за той горой!

Штопка

Скачет мамина иголка,
Серебриста и шустра.
Раз-два-три –
Совсем недолго –
И заштопана дыра!
Шмыг да шмыг –
Снуёт игла,
Следом стёжка пролегла.
И подумал неспроста я –
Про кого?
Про горностая:
Как игла, он скачет прытко,
А следы в снегу –
Как нитка!

Я рисую

Ой, какие мне цветные
Папа дал карандаши!
Я рисую целый вечер –
Я нисколько не устал.

Разноцветные олени
С разноцветными рогами,
Папа, красный от мороза,
И зелёные дрова!

Рядом с северным сияньем,
Рядом с солнышком багровым
Мама жаркие оладьи,
Золотистые,
Печёт.

А вот серого волчищу
Рисовать совсем не буду –
Он в моей бумаге белой,
Как в сугробе, утонул.

Выходите, оленята,
Выходите из яранги,
Выходите из нагретой,
Выходите из цветной!

Полярный день

Мой братишка крепко спит.
Тундра тоже крепко спит.
Наигрались оба –
И устали оба.

Солнце смотрит в дымоход,
Где по нитке взад-вперед
Ходит паучиха
Тихо, тихо, тихо…

Я на правый бок прилёг,
А потом – на левый бок.
Всё под солнцем видно,
Только сна не видно.

Видно, он ушёл опять
С куропатками играть
И в траве резвится…
То-то мне не спится!