Интервью с Д’Артаньяном
Соломко Наталья — Интервью с Д’Артаньяном
Рубрика: Героическое интервью
Рубрика «Героические интервью»
– Ну, с кем из героев книг будет твое следующее интервью? – потирая руки, спросил Главный Редактор корреспондента Васю Перышкина, неутомимого путешественника и выдумщика.
– Конечно же, с д’Артаньяном! – сверкнув глазами, воскликнул Вася Перышкин. – С детства обожаю неукротимого гасконца!
И в азарте он так стукнул кулаком по столу Главного Редактора, что со стола все посыпалось на пол, а сам Главный, подпрыгнув, вывалился из кресла.
– Во Францию ты не поедешь! – поспешил заявить Главный, вставая и собирая с пола бумаги. – Денег нет.
– А разве я просил денег, когда брал интервью у Робинзона?! – возмутился Вася. – В любом городе есть место, где можно встретиться с героями произведений. И еще у меня есть машина времени.
– Где это она у тебя спрятана? – недоверчиво спросил Главный Редактор.
– Она нигде не спрятана! – гордо отозвался Перышкин. – Она у меня всегда с собой! Ждите интервью.
И через два дня он положил на стол Главного Редактора интервью, которое называлось:
Секрет д’Артаньяна
Род д’Артаньянов до сих пор существует во Франции. Последний его отпрыск герцог де Монтескью в 1963 году выпустил книгу «Подлинный д’Артаньян». В ней он пытается подправить историю и доказать, что единственный, кто заслуживает памяти потомков — это не д?Артаньян — прообраз героя Александра Дюма, а его двоюродный брат Пьер де Монтескью, ставший маршалом и поэтому будто бы самый знаменитый представитель древнего рода. Но в Гаскони, откуда д’Артаньян родом, с этим не согласны. Его история, говорят гасконцы, правдива, как вымысел, и невероятна, как сама жизнь.
Господин д’Артаньян, как Вас звали на самом деле?
– Мое имя – Шарль де Бац-Кастельмор Фезенсак д’Артаньян. Я родился в 1623 году на юге Франции в родовом замке Кастельмор. Он принадлежал моему отцу и, между прочим, сохранился до нынешнего времени. Будете во Франции, можете заглянуть туда. Наш замок построен в XI веке у подножия Пиренейских гор, на берегу реки Тенарезы. Его башни — две круглые, более древние, и две квадратные, – возвышаются над кронами дубов и вязов. Древние камни Кастельмора заросли плющом, отчего стены сливаются с листвой деревьев и издали, с залитых солнцем холмов, едва заметны. Мать моя происходила из еще более знатного и древнего рода – де Монтескью-д’Артаньян. Поэтому мы, сыновья, наследовали имя д’Артаньян.
Значит, Вы были не единственным ребенком?
– Что Вы, месье! В мое время не было этой скверной привычки – завести одного ребенка и на том успокоиться. Детей должно быть много. Мальчиков. Иначе, кто будет служить королю, воевать и защищать Францию?! Нас у родителей было пятеро. Все мужчины нашего рода неизменно уходили служить в гвардию — семейная традиция. Я был третьим сыном. Когда мне исполнилось семнадцать, отец дал мне рекомендательное письмо, 10 экю и благословил отправиться на службу королю
10 экю – это много или мало?
– О, месье, тогда мне казалось, что это целое состояние! До этого я вообще не держал в руках денег. Да и родители мои считали эту сумму очень солидной – они отдали мне почти все, что у них было. Но, конечно, этих денег было недостаточно. Ведь я должен был проехать пол-Франции. И, между прочим, не на поезде, как это сейчас у вас заведено, а на коне. А коня кормить надо. Да и я на отсутствие аппетита не жаловался. И за ночлег на постоялом дворе тоже надо было платить. Короче говоря, в Париж я прибыл совсем без денег…
Странно, господин д’Артаньян… Потомок древнего рода, выросший в собственном замке – и вдруг без денег?
– Обычное дело, месье! В Париже у многих молодых людей не было ничего, кроме длинной фамилии и длинной шпаги. Но мы полагали, что этого вполне достаточно для того, чтобы добыть себе славу. Не забудьте и о том, что я рассчитывал на помощь старших братьев, которые уже были офицерами. Увы, прибыв в Париж, я узнал, что один из них убит на дуэли, а второй – в военном походе в Италии. Так что пришлось устраиваться самому. И, как видите, не пропал…
Господин д’Артаньян, а не расскажете ли нашим читателям как Вы выручили французскую королеву – ну, эту знаменитую историю с подвесками?
– Нет, месье, не расскажу!
Понимаю! Капитан королевских мушкетеров умеет хранить чужие тайны…
– Да нет, месье! Просто это все вранье!
Как? Неужели писатель Дюма все сочинил и никакой истории с подвесками не было?
– История-то была, она описана во многих мемуарах. Но вот ко мне она не имеет ни малейшего отношения.
Не может быть!
– Считать умеете, месье? Эта история произошла в 1624. Мне в ту пору был год от роду. Хотя несколько позже, не скрою, мне не раз доводилось оказывать услуги королеве. И драгоценный перстень со своей руки она мне, действительно, подарила. Но и тут автор не сдержал порыва кое-что приврать!..
Вот, например, он описывает, как, наградив меня перстнем, королева будто бы протянула мне руку для поцелуя. И я эту руку будто бы поцеловал… Но если бы я это сделал, тут бы и кончились жизнь и приключения г-на д’Артаньяна. Потому что французская королева была по национальности испанка, а по испанским законам каждый, кто прикоснется к особе королевской крови, будет немедленно казнен… Так что этот господин сочинитель – большой враль!
Но, позвольте, ведь он пользовался Вашими мемуарами, которые нашел в библиотеке – «Воспоминания господина д’Артаньяна, капитана-лейтенанта первой роты королевских мушкетеров, содержащие множество частных и секретных сведений о событиях, которые произошли в царствование Людовика Великого».
– Должен вас огорчить, месье: я никогда не писал мемуаров. Эта книга – подделка, ее автор Гасьен де Куртиль де Сандра, мой хороший знакомый. Многое из того, что он там описал – верно. Но это отнюдь не давало ему права выступать от моего имени. К тому же господин Дюма взял из книги де Сандра лишь кое-что, а о самом главном умолчал.
О чем же?
– Например, о том, что у меня были жена и дети. Что мои потомки унаследовали пышные титулы — графы, маркизы, бароны и даже герцоги… Что и я при жизни был обласкан королем. Людовик XIV называл меня не иначе, как – «мой любимый д’Артаньян»! И, между прочим, у меня были высокие придворные должности…
Неужели? И какие?
– «Смотритель королевского птичьего двора» и «начальник королевской псарни»! Не вижу в этом ничего смешного, месье!
Простите, господин д’Артаньян, но это так неожиданно… Я и не знал, что между подвигами и приключениями Вы навещали птичник и псарню.
– Какие глупости, месье! Эти должности вовсе не требовали моего присутствия. Они, были так сказать, почетные. И приносили мне немалые деньги.
Все равно смешно. Оказывается, Вы тщеславны, господин д?Артаньян?
– Не без этого, месье. Но, должен сказать, что когда я арестовал и заключил в крепость Пигнероль министра финансов Фуке, и король предложил мне должность коменданта этой крепости (что принесло бы мне кучу денег), я отказался. Я сказал Его Величеству: «Я предпочитаю быть последним солдатом Франции, чем ее первым тюремщиком».
Браво, господин д’Артаньян! А не расскажете ли Вы о тех ваших приключениях, которые не описал Дюма?
– Как Вы знаете, я служил кардиналу Мазарини. Только было мне в ту пору не сорок, как утверждает автор, а двадцать с небольшим. Итак, я был молод, в Европе шла Тридцатилетняя война, а во Франции бушевала Фронда – мятеж принцев против Мазарини.
Армия стояла под стенами мятежного города Бордо. Но осада затянулась. Мне поручили доставить в осажденный город письмо кардинала с обещанием помиловать всех, кто прекратит сопротивление. Но как туда попасть, как пронести письмо, чтобы его не перехватили главари мятежников?
Я нарядился нищим. Солдаты разыграли сцену, будто гонятся за мной. Со стен осажденного города это заметили и на миг приоткрыли ворота, чтобы дать мне улизнуть от ненавистных солдат… Конечно, горожане сразу принялись потешаться над бедным перепуганным нищим. Я, разумеется, бухнулся им в ноги и униженно целовал руки своим спасителям… И никто не догадывался, что под лохмотьями нищего спрятано письмо кардинала…
А через некоторое время испанцы осадили французский город Ардр. Положение осажденных с каждым часом становилось все труднее. В городе свирепствовал голод, иссякли запасы продовольствия, были съедены даже лошади. Наши солдаты едва могли отбивать атаки настойчивых испанцев. Положение было настолько критическим, что город, не выдержав осады, с часу на час мог выкинуть белый флаг. Необходимо было предупредить осажденных, что помощь близка, и надо продержаться до подхода французских войск. Доставить эту весть должен был я.
Но как прорваться в город сквозь кольцо испанских солдат? Я разработал хитроумный план. Тут уж мне пришлось разыграть спектакль во многих лицах — переодеваться купцом, выдавать себя за слугу, притворяться немощным старцем. Обведя вокруг пальца с помощью такого маскарада испанских солдат, я пробрался в город к осажденным соотечественникам. Прибыл я, надо сказать, весьма кстати. Губернатор намеревался вот-вот выбросить белый флаг…
А что было дальше?
– Губернатор уговаривал меня остаться и дождаться подхода французских полков под надежной защитой крепостных стен, но я в тот же день покинул город. Увы, обратный путь сложился для меня не столь благоприятно. На этот раз я решил изображать француза-дезертира. Однако испанские солдаты не поверили мне и доставили к командующему. Тот сразу понял, что я не дезертир, а французский офицер и приказал меня расстрелять…
И как же Вам удалось остаться в живых?
– Очень просто, месье: я сбежал. И после многочисленных приключений наконец стал капитаном гвардейской роты королевских мушкетеров.
И это был едва ли не единственный случай, когда рядовой солдат дослуживался до командира гвардии короля, не так ли?
– Единственный, месье! Ни до меня, ни после меня это никому не удавалось.
А когда Вы стали маршалом Франции?
– О, месье, этот Ваш Дюма опять все перепутал. Маршалом стал мой двоюродный брат Пьер. А я до конца оставался капитаном мушкетеров и закончил жизнь именно в этом звании – я погиб в бою под Маастрихтом в 1673 году.
Ну, и на прощанье, господин д’Артаньян, не поделитесь ли Вы с нашими читателями секретом своей блистательной карьеры?
– Я всегда следовал только одному правилу, месье: только мужеством можно пробить себе путь. Кто дрогнет хоть на мгновение, возможно, упустит случай, который именно в этот миг ему предоставила судьба. Если хотите, можете назвать его моим секретом.
– Ну что же, молодец, Перышкин! – похвалил Главный Редактор. – Только почерк у тебя ужасный, твои каракули переписывать за тобой приходится. Посмотри как измучилась с переписыванием Наташа Соломко, пожалей хрупкую девушку.
– Почерк, как и прожитую жизнь, не изменишь, – вздохнул Вася. – А Наташе Соломко я куплю большую конфету…
И Вася Перышкин пошел покупать хрупкой Наташе Соломко большую конфету.
Каракули Васи Перышкина, высунув язык, тщательно переписала Наташа Соломко.
А вы, любознательные читатели, подскажите:
1)
Где все же Вася Перышкин встречается с героями своих интервью?
2)
Что это за хитроумная машина времени, которая у Васи всегда с собой?
