Вронский Юрий

23.01.2012 Авторы/А-Г

А-Г

Вронский Юрий

Юрий Петрович Вронский родился 23 июля 1927 года в Москве. Известный поэт, прозаик, переводчик. Окончил МГПИ им. Ленина, но, говорят, учился в семи учебных заведениях. Читатели разных возрастов хорошо знают его книги. Среди них – сборники стихов «Куда девались паруса», «Злой город», «Белгородский кисель» и другие; замечательные исторические произведения – книга рассказов о Древней Руси «Терем Юрия Онцифоровича», повести «Юрьевская прорубь» и «Сказ о Нове-городе», и особенно популярная у детей историко-приключенческая повесть «Необычайные приключения Кукши из Домовичей». Долгие годы Юрий Вронский знакомит русскоязычных читателей с выдающимися произведениями коллег по перу из разных стран мира. Он переводил стихи, прозу, драматургические произведения с английского, польского, румынского, норвежского, датского, немецкого языков, а среди представленных им авторов – Х.К.Андерсен, Дж.Крюс, Р.Брэдбери, Т.Эгнер… Если вы еще не читали в его переводе сказку Турбьерна Эгнера «Люди и разбойники из Кардамона», немедленно отправляйтесь в библиотеку!

Он никогда не шел на поводу у регулировщиков литературного процесса. Его интересовало лишь то, что его увлекало, и он вдохновенно «тащил» своих читателей из скучной, а порой и враждебной действительности в мир грандиозных сказочных возможностей с его особенными (справедливыми!) законами. Мастерство Вронского-переводчика общеизвестно и общепризнанно. Его переводы фольклора – например, норвежские детские песенки, опубликованные в том числе и в «Кукумбере», – это классика. Прекрасны и собственные ироничные игровые стихи, также включающие народные мотивы, пейзажная и философская лирика… Когда я пишу эти строки, за окном – летняя жара, но уже ноет сердце от неизбежного окончания этой волшебной поры, тем более, что на глаза попалось дивное стихотворение Вронского «Осень»:

Плачет ветер за окном,
Плачет ночью, плачет днем,
Плачет ветер об одном –
Об ушедшем красном лете.

А у нас пылает печь,
Ветер мог бы здесь прилечь,
Завести с дровами речь
Об ушедшем красном лете.

Дров побольше притащу,
Ветер в комнату впущу,
Вместе с ветром погрущу
Об ушедшем красном лете.

Правда, получается, что я грущу о еще не ушедшем. Но какая разница! Утешение в том, что очень многое никуда не уходит, а в памяти и в сердце остается навсегда. А взрослый подтекст этих стихов дети поймут потом. Но уже сейчас почувствуют, что поэт сохранил счастливую способность помнить и не горевать «об ушедшем красном лете»…

Ольга Корф

Детский поэт Юрий Вронский перевёл с норвежского много стихов, и вы наверняка их слышали. Помните песни «Жили-были трое троллей на вершинах дальних гор», «У Пера когда-то корова была»? Музыку к ним написал замечательный композитор Григорий Гладков, а слова как раз Юрия Вронского.

– Юрий Петрович?

– Он самый. – Голос в трубке улыбался.

Сразу захотелось в гости к хозяину этого голоса. И я пришла.

Хозяин был в свитере, с седой бородой и весёлыми глазами. Настоящий капитан! – почему-то сразу подумала я. Он, несомненно, много лет отстоял за штурвалом корабля. Впрочем, корабля не настоящего, а игрушечного или из мультфильма, поскольку настоящий капитан должен держать матросов в строгости, а человек с такими глазами и улыбкой вряд ли умеет повышать голос.

«Капитан» провёл меня в свою «каюту». Там на самодельных полках, на столе и тумбочках, вперемешку с книгами, жили своей жизнью самовары, старые медные лампы, ступки, в которые когда-то насыпали тлеющие угли и через дырочки раздували жар, какие-то штуки из дерева и берёсты. Были и дары океана – кораллы, окаменевшие триста миллионов лет назад, и камни, насквозь проеденные морскими червями. Наверно, по ночам они рассказывают ему истории, накопленные за несколько веков, а он записывает.

Юрий Вронский бывал на Валдайских озёрах, ездил в Сибирь – «на Енисей поглядеть», на Белом море ходил с поморами под парусом и на вёслах, купался в четырёх морях – в Чёрном, Белом, Балтийском и Каспийском, путешествовал по всей стране, когда в одиночку, а когда со своим другом Львом Алексеевичем Токмаковым, прекрасным художником детской книги. Вот как говорит о нём Лев Токмаков:

«Вронский – человек беспокойный, впутывается в драки, если ему кажется, что необходимо установить справедливость или помочь другу. Как-то однажды в дни нашей юности на Театральной площади он влез на памятник Островскому, чтобы поцеловать любимого драматурга. Тут мимо как раз проходили два молодых человека и один из них гневно закричал: «Я герой Советского Союза и не позволю, чтобы оскверняли памятник врагу мещанства Маяковскому!» Назревала драка. Вронский и не подумал отсидеться на коленях у Островского – стал поспешно слезать на землю. Я «беседовал» с героем Советского Союза, а Вронский – с его спутником. Дело кончилось тем, что Вронский сломал оба костыля об голову своего «собеседника» (у Вронского, как у Джона Сильвера или у Стойкого оловянного солдатика, всего лишь одна нога), и мне пришлось везти его на себе до троллейбуса, а потом до дома.

У него свой способ запоминания некоторых вещей. Чтобы запомнить новые географические названия, он придумывает к ним рифмы. А название станции Уртам запомнил с помощью Маяковского:

Я видел места,
Где инжир с Айвой
без труда
У РТА Моего.

Любит заводить разговоры с местными жителями и записывает незнакомые слова, например «палига» – костёр или «заувей» – место, которое всегда в тени. А раз в глухой провинции он спас из металлолома пару колоколов, обречённых на переплавку, и, как только начали снова открывать церкви, подарил их в ближайшую возрождённую церковь».

О себе Юрий Петрович рассказывает:

– Я был вынослив, как верблюд, мог идти бесконечно. Прыгал на ходу на подножки трамваев и поездов, пока начальство не догадалось сделать их закрытыми. Однажды в Карелии пришёл по заболоченной тайге к морю с тяжёлым грузом, бросил груз в карбас, хотел карбас в воду столкнуть, а он даже не шевельнулся. Я был отчаянии. Ничего себе, думаю, как ослабел за дорогу! Глядь, а карбас-то к берёзе привязан.

Юрий Вронский любит и уважает моря, озёра, реки, любую чистую воду. Потому и норвежцев переводит, у них, говорит, большинство стихов про море. Нет, не зря я его капитаном окрестила. Так и хочется попросить: «Возьми меня с собой, капитан! Хоть на карбасе, хоть в деревянном башмаке!»

Дина Крупская