Родные места

Яхнин Леонид — Родные места

Далеко на севере, за городом Архангельском, протекает спокойная студёная река Мезень. Неспешно несёт она тяжёлые воды к Белому морю. По-над высоким красным берегом её – ладно срубленные амбары и баньки, поднебесной высоты лиственницы и выбегающие на гребень одна за другой деревеньки. Крепкая Юрома. Просторная Палуга. Старинная Кимжа. Тихое, приветливое Заручье.

Летом езжу я туда, записываю северные песни, рисую старинные дома. А приехав, первым делом навещаю старого деда Мартына. Ему девяносто лет, и он знает все поморские сказки и присказки.

И на этот раз переоделся я с дороги, чаю напился – и скорей к деду Мартыну. Но дома его не застал. Он хоть и старый, но любит разъезжать по соседним сёлам, где у него все до одного родные и знакомые.

Зато встретил я по дороге мальчика Васю Дерягина. Он хоть и молодой, десятилетний, но из дому отлучается редко. Ему за коровой надо присмотреть, и за водой сбегать, и по хозяйству матери помочь.

Она почтарша. У неё своя работа – письма штемпелевать, на телеграфном аппарате срочные телеграммы отстукивать. И мало ли чего ещё!

Вася пошёл меня проводить. Ему всё равно надо было за деревню, на Горохов угор – корову на выпас гнать. Она рыжая, красивая, а глаза у неё зелёные, как у козы. Зовут её Олька Олёшина. Потому что отец её бык Олёша.

Погода в тот день была настоящая северная. Дул с реки сельдяной ветер сиверко, нагоняя на небо тучи, а в реку Мезень – мелкую рыбу сельдь из Белого моря. Лиловые тучи бежали так низко, что казалось, вот-вот пропорют себе брюхо о верхушки острых лиственниц.

Избы на обрывистом берегу стояли чёрные от долголетних дождей и непогоды. Окошки у них высоко прорезаны под самую крышу, а сами они на высоких подклетях, чтобы не заносил снег. Интересно мне стало запомнить эти необычные северные избы. Чёрные на красном обрыве.

Я вынул из кармана блокнот, уселся на бревно и стал для памяти делать быстрые рисунки – зарисовки.

Мальчик Вася Дерягин так и застыл за моим плечом. Нарисовал я деревенскую улицу. Хотел сунуть блокнот в карман. А мальчик Вася Дерягин меня остановил.

– Здорово! – говорит он, поокивая. – А этот дом, что с краю нарисован, моей бабушки Федоры Филипповны.

Вырвал я листок с рисунком из блокнота и протянул своему приятелю Васе Дерягину.

– Бери,– говорю,– бабушке Федоре подаришь.

Пошли дальше. Очень мне понравились поленницы, что вдоль улицы стоят. Аккуратные, кругляш к кругляшу. И крышей дощатой накрыты. Ни дождь их, ни снег не достанет. Будут к зиме сухие дровишки. Стал я поленницу рисовать.

– Похоже, – говорит Вася.– Да только кота забыли пририсовать.

– Не успел я его, Вася, нарисовать. Убежал он.

– Вдогонку пририсуйте.

Ладно. Пририсовал я кота.

– Мой это кот! Степан прозывается! – обрадовался Вася.