Мари-Луиз Вэр — Путешествие в Бенгалию

Василькова Наталья — Мари-Луиз Вэр — Путешествие в Бенгалию

Тики-Тики-Ток, маленькая птичка, чьи предки когда-то прибыли из далекой Бенгалии, очень скучала в клетке. Не потому, что клетка была плохая: клетка была красивая, золотая, с разноцветными стеклянными шариками по углам. И не потому, что в клетке плохо жилось: каждое утро туда ставили блюдце с отборным зерном и другое — со свежей водой, а на дно насыпали мягкий песок, ведь птичьи лапки такие хрупкие. И не потому, что там было тесно: клетка была огромная, просторная, занимала весь широкий подоконник. И не потому, что там было одиноко: вместе с Тики-Тики-Ток жили её братья и сёстры, такие же хорошенькие, как она сама, — с ярко-красными клювами, хвостиками и крылышками, блестящим серым тельцем, сверкающими глазками-бусинками. Такие же хорошенькие и всегда весёлые, оживлённые.

А Тичи-Тики-Ток была грустной. Она не играла с братьями и сёстрами. Она усаживалась одна-одинешенька на палочку, прикреплённую под куполом клетки, прятала головку под крыло и делала вид, что спит. Но она не спала — она скучала. День и ночь она думала о своей прекрасной солнечной родине, о своей Бенгалии, где все птицы резвятся на свободе среди высоких красивых деревьев, среди ярких цветов и больших добрых животных, каких никогда не встретишь здесь. Что тут хорошего? Одни решётки — куда ни глянь. За решётками — крыши и трубы, из которых идёт противный чёрный дым. А из животных — только злая, вредная кошка, что так и норовит весь день просунуть в клетку лапу с жуткими когтями. Тики-Тики-Ток была не довольна жизнью. Она думала-думала и, наконец, решилась.

— Завтра, когда клетку будут чистить, — сказала она братьям и сёстрам, — я вылечу на свободу. И отправлюсь в Бенгалию. Кто со мной?

— Что ты? Что ты? — закричали все птички разом. — Что ты?! Так далеко! Мы даже не знаем, где это! Это безумие, безумие, безумие! У нас слабые крылья! Нет-нет-нет, что ты, что ты! Нам и тут хорошо, оставайся с нами!

— Ни за что! — отрезала Тики-Тики-Ток. – Я решила!

И на следующий день, стоило чуть приоткрыть дверцу клетки, птичка вырвалась на свободу и вылетела в открытую форточку.

Скорее, скорее в Бенгалию!

А где она, в самом деле?

— Простите, пожалуйста, — вежливо обратилась Тики-Тики-Ток к Воробью, который прыгал по дорожке. — Не хотите ли вы сопровождать меня в Бенгалию?

— Фью! — присвистнул Воробей. — В Бенгалию? 3ач-чем? Ч-чем тут-то плохо? Хоч-чешь искупаться, — давай сведу тебя к руч-чью. Хоч-чешь есть, — вот тебе ч-чудные крошки.

— Я не ем крошек, — гордо сказала Тики-Тики-Ток, — и не принимаю холодных ванн. Я собираюсь в путешествие и…

— Ну и лети куда хоч-чешь, — обиделся Воробей. — Только лучше бы не на зиму глядя!

Толстый Голубь опустился на землю рядом с растерянной птичкой.

— Могу ли я помочь вам? — спросил он.

— Да! Да! Да! — радостно закричала Тики-Тики-Ток. — Вы ведь голубь? Вы знаете, как лететь в Бенгалию? Вы-то, наверное, знаете, ведь голуби носят почту…

— Нет, — покачал головой Голубь. – Я домашний… Но, мне кажется, мой двоюродный брат когда-то что-то говорил об этом. Кажется, там есть большая река… Кажется, Ганг… И леса, и цветы… И там всегда тепло…

— Да! Да! Да! — опять закричала птичка. — Это Бенгалия! Конечно, Бенгалия! Где она? Куда лететь?

— Кажется, очень далеко, — сказал Голубь. — Очень-очень далеко… Я вам не советую лететь туда на таких маленьких крылышках. Кажется, лучше будет найти какое-нибудь дупло, вы там перезимовали бы…

Тики-Тики-Ток не стала слушать дальше и улетела от Голубя, который продолжал бормотать, все так же покачивая головой: «Кажется, мне кажется…»

Был один из тех последних дней золотой осени, когда так ласково светит солнце, что забываешь о близкой зиме, и только холодные ночи напоминают о ней. Но до ночи было еще далеко, и Тики-Тики-Ток порхала, купаясь в солнечных лучах и раздумывая:

«Что это они все о зиме да о зиме? Как сговорились! Такое солнце, так хорошо! Вот только куда лететь-то? Бенгалия, а Бенгалия, ау-у!»

И вдруг она увидела прямо перед собой площадку, где росли пышные яркие цветы, а вокруг шелестели золотыми листьями высокие красивые деревья.

Сердце птички отчаянно забилось: Бенгалия! Вот она! Совсем не далеко — совсем рядом! Нашла! Нашла! И она опустилась на площадку, которая, по правде говоря, была самым обыкновенным балконом дома, соседнего с тем, где жила Тики-Тики-Ток. Но птичка никогда прежде не видела этого балкона, и, оказавшись среди буйно цветущих гераней, петуний и ноготков в горшках, ничуть не усомнилась в том, что обрела, наконец, свою родину.

Облетев балкон, Тики-Тики-Ток уселась на листок одной из гераней, и та, удивленная ее внезапным появлением, спросила:

— Ты кто? Цветок, бабочка или птичка?

— Ясно, птица! — гордо ответила Тики-Тики-Ток. — Видишь, какие перья!

— А откуда ты взялась?

— Вернулась на родину из плена. Ведь это Бенгалия, да?

— Бенгалия? – переспросила Герань. — Не думаю… Хотя всё может быть…

— Да как же не Бенгалия?! — воскликнула птичка. — Вот змея! И лес недалеко.

— Где змея? Какой лес?

— Какой лес? Обыкновенный. Вот там деревья, видишь? А змея, — птичка захихикала, — да вот же она, у тебя в горшке!

— Конечно, всё может быть, — сказала Герань, — но, по-моему, это просто червяк. Дождевой. Они всегда так извиваются.

— Дождевой! Нет, вы только послушайте! Ну, откуда, откуда в такую сушь может взяться что-нибудь дождевое! Змея, я тебе говорю! Ты, наверное, не знаешь: в Бенгалии полным-полно змей и других больших животных. Например, слонов. Где слоны? Бенгальские принцы в роскошных нарядах ездят на слонах в праздничные дни, мне бабушка говорила… Ну, где же слоны? А! Наверное, сегодня не праздник… А вот и гавиал! Значит, близко Ганг! Такая большая река, где…

— Что еще за гавиал?

— Так называют крокодилов, которые живут в Ганге, этой большой реке, где…

— Бедная птичка! Что ты выдумываешь? Конечно, всё может быть, конечно, в Бенгалии могут быть и крокодилы, но у нас тут сроду не было таких злых тварей.

— Вовсе они не злые! Ну, смотри, смотри, вот же он — греется на солнышке, а ты говоришь!

— Это же ящерица! Её выпустили погреться.

— Нет, это маленький гавиал. Когда он вырастет и станет настоящим крокодилом, я назову его Эсперанца, что значит Надежда. Красиво, правда? И очень подходит… Но ты-ты, конечно, можешь звать его Ящерицей, это не имеет значения.

И Тики-Тики-Ток без сожаления рассталась с бестолковой Геранью: вокруг было столько интересного. Целый день она исследовала свою Бенгалию, осмотрела её всю-всю и, хотя не нашла большой реки Ганг, осталась очень довольна. Она поздоровалась со всеми цветами, попробовала побеседовать с ящерицей и, хоть у той явно не было желания вести эту беседу, не стала унывать. Она кружилась над балконом, распевала весёлые песенки и радовалась солнцу. А к вечеру, когда солнце зашло, так устала, что обессиленная заснула, упав на ветку дерева. И даже не заметила, как эта ветка протянулась к соседнему дому и постучалась в окно квартиры, где на подоконнике стояла золотая клетка с братьями и сестрами Тики-Тики-Ток.

Хозяева квартиры, которые везде искали пропавшую птичку и очень печалились о ней, услышали стук. Они открыли окно, увидели беглянку, осторожно, чтобы не разбудить, сняли с ветки и вернули на место — к семье.

…С этого дня Тики-Тики-Ток больше не скучает. Она без устали рассказывает братьям и сёстрам, как путешествовала в Бенгалию. Какое там солнце, какие цветы, какие змеи и какой прекрасный крокодил Эсперанца ждёт — не дождётся новой встречи с ней. А хозяева птичек очень внимательно следят за тем, чтобы дверца клетки всегда была хорошо закрыта.