Интервью с Робин Гудом

Ярославцева Анастасия — Интервью с Робин Гудом

Рубрика: Героическое интервью

Наш корреспондент Вася Пёрышкин влетел в редакцию со скоростью десять метров в секунду. От его порыва молниеносно захлопнулись все форточки, а бумаги со столов взметнулись в воздух, точно стая перепуганных белых кур с забора. Мы бросились их ловить.

– Где на этот раз ты искал героя для своего интервью? – поинтересовалась машинистка Настя Ярославцева, когда беспорядок был устранен.

– Как где? В лесу! – наш «буйный ветер» удивился, что кто-то может не знать таких очевидных вещей. Действительно, его ладони и коленки были испачканы зеленью, в волосах запутался сухой дубовый лист, а в руке была зажата зелёная свежесрезанная ветка, на конце которой болтался обрывок верёвки.

Посмотрев на это безобразие, Главный Редактор с укоризной покачал головой.

– По-моему, ты просто развлекался, а интервью придумал для отвода глаз.

– Да нет же! Я не развлекался… Ну, то есть… Совсем чуть-чуть. А потом мне срочно понадобилось узнать, как делаются луки, ну я и решил, что заодно можно с Робин Гудом и о всяком другом поговорить. Он же первый в мире лучник, так даже в песне поется!

– И ты, конечно, смотался в Шервудский лес на своей машине времени? – недоверчиво спросил Главный Редактор.

– Конечно! – с восторгом отозвался наш корреспондент. – И вы знаете, что рассказал мне Робин Гуд? Вот! Читайте!

О том, как делаются луки, народные восстания и героические легенды.

– Прежде всего, – сказал Робин, опередив вопросы, – так луки не делают. Ты какой породы дерево взял? Не знаешь. А нужно – строго определённое. Например, ясень или вяз. Можно ещё тисс и орешник. С них срубали толстую прямую ветку и сушили несколько лет. И только потом обстругивали. Добрый английский лук должен выйти гладким, без сучков и трещинок, а иначе вся работа насмарку. Кстати, на тетиву тоже не всякая верёвка годилась. Твоя, например, не подходит – слишком рыхлая, будет растягиваться и ослаблять лук. Хорошую тетиву плели из пеньки, конского волоса или из жил животных.

– Ой, как же это долго!

– Конечно. Настоящие вещи нельзя делать быстро. Если, разумеется, ты хочешь, чтобы они служили долго. Вот мой лук, например, был мне верным товарищем много лет. Его и похоронили вместе со мной. Эх, славно нам пришлось потрудиться в своё время!

– Как же так вышло, что ты, Робин, стал вольным стрелком?

– Вообще-то я вовсе не собирался становиться разбойником. Родился я в Англии в середине четырнадцатого века, в семье йомена – так называли свободных крестьян. Звали, меня, кстати, вовсе не Робин, а Роберт Гуд. По-английски это писалось: Robert Hood. Впрочем, некоторые историки уверяют, что фамилия моя была вовсе не Худ, а Фицворд, что жил я во времена Ричарда Львиное Сердце и сражался с норманнами, завоевавшими мою родную Англию. Но это, конечно, не так. Просто в тяжелые времена людям нужен кто-то, кто защищал бы их. И если такой герой не появляется, его выдумывают.

– Ты жил в тяжелые времена, Робин?

– Ещё бы! В царствование Эдуарда Третьего (это как раз середина четырнадцатого века) жизнь у бедного люда была очень нелёгкой, особенно у крестьян. Они только назывались свободными, на самом же деле у таких крестьян почти не было земли, только жалкие клочки, которые не могли их прокормить. Эти люди должны были обрабатывать чужую землю за гроши. Причиной этому был ордонанс (закон) 1349 года, который запрещал наёмным работникам повышать плату за свой труд. К тому же чума, обрушившаяся на Англию годом раньше, уничтожила почти треть населения, и работы беднякам теперь доставалось больше.

Богатеи вытягивали из людей последние деньги и силы, королевские чиновники (вроде того же Ноттингемского шерифа) жестоко наказывали непокорных, священники так и норовили обмануть бедняков, выманить у них последние гроши, да ещё и заставить бесплатно на себя работать. Естественно, повсюду поднимались крестьянские восстания, но их быстро подавляли.

– И ты принимал участие в восстаниях?

– Конечно! В это время я был очень молод, ловок и упрям. Я тоже не хотел покоряться, за это люди шерифа сожгли мой дом, а землю приписали к церковным владениям. Я сам едва унёс ноги. Начал скрываться в Шервудском лесу, а вскоре ко мне присоединилось ещё несколько обездоленных, но отважных ребят. Так образовалось братство Вольных Стрелков.

– Но ведь это ещё не означало, что ты стал разбойником.

– Как бы не так! На что же мы, по-твоему, жили? Леса-то были королевские, и дичь в них тоже принадлежала королю. А если не королю, то кому-нибудь другому: дворянину вроде сэра Гая Гисборна или епископу. Мы незаконно рубили деревья на дрова для наших костров, мы жарили на них незаконно убитых оленей – за одно это нас должны были повесить. А ещё нужно было помогать оставшимся в деревнях семьям, – не все мои соратники остались круглыми сиротами, как я. Не могли же они брать с собой в леса стариков, женщин и детей. Так мы начали грабить богачей, проезжавших через Шервудский лес.

– Я думал, что вы помогали всем беднякам!

– Нет, всем мы просто не смогли бы помочь – Англия не такая уж маленькая страна! Но бедным людям из окрестных деревень мы нередко приходили на помощь. О нас прослышали и в других местах, и, случалось, приходили издалека за помощью или чтобы присоединиться к нашему отряду. Для многих это была единственная возможность отомстить за жестокие обиды, нанесённые церковью или богатеями.

Кстати, те, кому мы помогли в трудную минуту, тоже при случае выручали нас, – укрывали от людей шерифа, делились с нами хлебом и молоком. Ты не представляешь, как тяжело есть все время одно мясо!

– Да-а. В балладах ваша жизнь кажется лёгкой и беззаботной!

– До этого было далеко! Нас преследовали солдаты; мы страдали зимой от холода, а когда охота бывала неудачной – и от голода; мы скучали о наших близких. Но легенда есть легенда – она гораздо красивее действительности.

– Значит, не всё, что написано о тебе, Робин, и о твоих вольных стрелках, правда?

– Конечно, нет. Например, я никогда не встречался с королем, как это описывается в поэме «Деяния Робина Гуда», созданной в шестнадцатом веке; не жил при дворе. Мне также приписали кое-что из поступков, которыми прославился борец с норманнскими завоевателями Гервард, герой старинных песен на латинском языке, известных как «Деяния Герварда», и тоже предводитель отряда вольных лучников.

– А с рыцарем Айвенго ты встречался?

– Тоже нет. События, описанные Вальтером Скоттом, тоже происходят в эпоху Ричарда Львиное Сердце, когда все англосаксы – коренное население британских островов – сопротивлялись норманнам, завоевавшим остров. Это – двенадцатый век, я тогда ещё не родился.

Но самая красивая, на мой взгляд, выдумка обо мне – что я эльф. Суеверный народ просто не мог поверить, что обычный человек может так долго ускользать от правосудия, чувствовать себя в лесу, как дома, метко стрелять из лука и быть равнодушным к деньгам. Конечно, дело нечисто! К тому же я носил наряд, который традиционно приписывали «лесному народцу» – зелёную куртку, шапку и красный плащ. А если добавить к этому, что «разбойничаю я – ха-ха-ха! – с двенадцатого века», то образ получится вполне убедительный. Впрочем, деньги и помощь от «эльфа» крестьяне принимать не отказывались!

– А твои ближайшие соратники – Маленький Джон, отец Тук, Мэриен – они существовали в действительности, или это тоже легенда?

– Папаша Тук и Малыш Джон действительно были моими спутниками. Джон был из ремесленников, а прозвище своё он получил в шутку, так как росту в нем было не меньше семи футов. Отец Тук был бродячим монахом. Впрочем, я сильно подозреваю, что до пострига этот выпивоха и объедала успел побывать в солдатах и даже повоевать за нашу прекрасную Англию. Такое частенько случалось в прежние времена: получив ранение и будучи мало пригодным к королевской службе, солдат шёл в монастырь, чтобы вести там сытую, а нередко и привольную жизнь. Ухватки, во всяком случае, у нашего «святого отца» были те ещё!

А вот девушки по имени Мэриен на самом деле не существовало. Слишком тяжёлой была жизнь вольных стрелков, чтобы обзаводиться подружками. Девице очень тяжело пришлось бы с нами в лесу, мы постоянно скитались.

– Как жаль, что многое из того, что о тебе известно, оказалось народным вымыслом!

– Почему же только народным? К твоему сведению, писатели тоже обо мне посочиняли достаточно! Взять, к примеру, того же Вальтер Скотта… Я фигурирую в его романе «Айвенго». А ещё был такой английский писатель Уильям Ленгленд. Он жил чуть позже меня и был не менее таинственной личностью – о его биографии почти нет достоверных сведений. Он первый меня упомянул в своей поэме «Видение о Петре Пахаре». Вспоминали обо мне в своих произведениях и другие английские писатели, например, Шекспир, Роберт Грин…

– Но все же простой народ любил тебя, наверное, больше?

– Точно. А знаешь, за что? Нет, не за подвиги, и, тем более, не за месть. Ты не угадал. За мои проделки! Издавна известно, что нет оружия опаснее, чем смех. Противника, которого ограбили и даже побили, ещё можно уважать. У того же, кого поставили в смешное положение, не остается никакого авторитета. А это я проделывал постоянно. И кому только от меня не доставалось! Впрочем, ты сам должен это знать – ты же читал сборник баллад обо мне. Всё, что касается плутней и розыгрышей в этих балладах – чистая правда!

Закончив вместе со мной разбирать каракули, которыми был записан разговор, Вася Пёрышкин аккуратно поставил свою ветку в угол, и пошёл к двери.

– А хворостину ты свою зачем оставил? – сурово сдвинул брови Главный Редактор.

– Пусть сохнет! Через год я вырежу из неё лук! – решительно произнес Вася. – И буду играть в Робин Гуда.

– Ты к тому времени вырастешь, – убеждённо произнесла я.

– Это не важно! В Английских деревнях в Робина Гуда играют до сих пор. Причём взрослые! В один из майских дней они одеваются в зелёное, соревнуются в стрельбе из лука и разыгрывают сценки из жизни Робина.

– Это тебе тоже он сказал? – удивились мы с Главным Редактором хором.

– Конечно! – воскликнул Вася и выскочил за дверь. Должно быть, тренироваться.

– Интересно, а какую песню имел в виду Вася, – задумчиво произнесла Настя, – что-то я не припомню.

Набрала на компьютере интервью Васи Пёрышкина и проверила ошибки Настя Ярославцева.

(Потом Настя, конечно, вспомнила и название этой песни, и автора. А помните ли вы ребята? Ответ на последней странице).

Ответ: «Баллада о вольных стрелках», Владимира Высоцкого, написанная для фильма «Баллада о доблестном рыцаре Айвенго».