Мальчик из Малаги

Ремез Анна — Мальчик из Малаги

(журнальный вариант)

Очень длинное имя

Однажды давным-давно в испанском городе Малага родился мальчик. Родители, бабушки, дедушки, тётки и дядьки, собравшись вокруг колыбельки, стали думать, как же его назвать.

Маме нравилось имя Пабло, а папе – Диего. Бабушка Инес сказала: «Да что тут думать, давайте назовём его Хосе». Дедушка покачал головой и буркнул: «Как будто ты не знаешь, что из Хосе ничего путного вырасти не может. Франсиско назовём». Дядя Хуан тихо, но твёрдо сказал: «Нет уж, нет уж. Знавал я одного Франсиско. Тот ещё был фрукт. А вот Хуан – имя так имя». Но тётка Элеодора нахмурилась: «Вот ещё новости! Да сто раз уже говорили, что назовем его Криспиниано!». И тётка Эладия закивала в знак одобрения.

Тут все стали громко спорить, и поднялся такой шум, что младенец проснулся и тоже закричал.

Тогда одна дальняя родственница, которую никто не приглашал, но она всё равно умудрялась оказываться там, где происходило что-то важное, вдруг предложила:
– А давайте назовём его всеми именами сразу.

В комнате повисла тишина. Даже безымянный ребёнок замолчал. Все уставились в тот дальний угол комнаты, где стояла та дальняя родственница. Она сразу же покраснела и сделала вид, что её там нет.

– А это мысль! – воскликнул папа мальчика.

Так и получилось, что новорожденного назвали Пабло Диего Хосе Франсиско де Паула Хуан Непомусено Мария де лос Ремедиос Криспиниано де ла Сантисима Тринидад.

Ведь по испанскому обычаю к обычным именам ещё полагалось прибавить имена святых покровителей ребёнка.

Только ведь для жизни такое имя очень неудобно… Представьте, мама накроет на стол, суп в тарелку нальёт и крикнет Пабло Диего Хосе Франсиско де Паула Хуан Непомусено Мария де лос Ремедиос Криспиниано де ла Сантисима Тринидад обедать!

Пока все имена до последнего произнесёт – суп остынет.

Поэтому для краткости мальчика называли просто Пабло.

Первое слово

Однажды маленький Пабло сидел один на полу и жевал шнурки. Никто этого не видел, потому что мама писала письмо очень дальней родственнице, папа был на работе – он учил детей рисовать, а тётки Эладия и Элеодора перемывали кости соседям. Они так увлеклись этим занятием, что не заметили, как малыш уполз в коридор. На стеклянном столике с гнутыми ножками он заметил кое-что поинтереснее шнурков – яркую палочку. Это же карандаш! Таким папа рисует кошек и голубей!

Бросив ботинок, Пабло схватился за ножку столика и встал. Малыш тянулся и тянулся, но столик был слишком высок. Расстроившись, Пабло захныкал. На хныканье выбежали тётки, и даже пришла бабушка Инес.

– Что ты хочешь, солнышко? Что, голубчик? – заохали тётки.

Пабло показал им: «Вот эту штуку хочу».

– Книжку? Зеркало? Зонтик? – гадали тётки.

Пабло мотал головой и по-прежнему хныкал.

– Не хнычь! Объясни толком, что тебе нужно, – строго сказала бабушка.

Тетки удивленно на неё посмотрели: малыш ещё не умел говорить!

А Пабло подумал и сказал:
– Каладас.

Радости-то было! Дали ребёнку карандаш, и он тут же изрисовал все стены в прихожей.

Что из тебя вырастет…

По небу проплывал малиновый бегемот. Пабло смотрел в окно, хотя следовало смотреть в тетрадь по арифметике. На полях тетради, вокруг косых, сиротливых цифр, творилось что-то невообразимое. Там летали голуби и ангелы, бродили быки, плавали корабли. Снизу торчала колокольня главного собора Малаги, похожая на указательный палец. А вот решения задачки по арифметике в тетради не было. И учителю, господину Санчесу, это совсем не понравилось.

– Опять ты, Пабло, витаешь в облаках! – сказал он и поставил в тетрадь плохую оценку, от которой тут же шарахнулась голуби и быки.

Малиновый бегемот уплыл, оставив в небе только часть своей толстой ноги.

…В ожидании отца Пабло шатался по внутреннему дворику школы, рисовал на каменных плитах улиток и ослиные головы. Как только отец миновал железные ворота школы, в дверях показался господин Санчес.

До Пабло донеслось ворчливое: «Рисует… нет дела… лодырь…». «Ну вот, сейчас ругать будет», – подумал он.

Но отец сказал громко:
– Я ведь сам учу его рисовать. Поверьте, господин Санчес, при всём уважении к вам, цифры – это не главное. И вы ещё услышите о моём мальчике!

Теперь в том здании, где учился маленький Пабло, школы больше нет. Но жители Малаги всегда расскажут вам: «Вот здесь наш гений гонял голубей». Наверняка и вы знаете о том, кем стал этот мальчик, когда вырос. Только навряд ли кто-нибудь ещё помнит, что зовут его Пабло Диего Хосе Франсиско де Паула Хуан Непомусено Мария де лос Ремедиос Криспиниано де ла Сантисима Тринидад. Потому что все не свете называют его просто Пабло. Пабло Пикассо.