Как папа привёл Женюрку в спорт

Марзан Никита — Как папа привёл Женюрку в спорт

Когда я вырос на два пальца от старой метки на косяке, папа сказал:
– Пора тебя, Женюрка, в спортивный кружок записывать.

– В кружок? – я тут же вообразил, как папа записывает меня в кружок. Потом записывает в квадратик. Потом в столбик. Я вообще очень мечтательный и могу думать о чём угодно.

Я шёл рядом с папой. Мы шли и думали. Только он не отвлекался от своих мыслей, а я отвлекался. Раз, – когда мимо проехала пожарная машина. Два, – когда через дорогу я увидел ларёк с эскимо. Хорошо бы, думаю, десять рублей найти, но тут папа дёрнул за руку, – мы пришли.

– Видишь, Женюрка, сколько тут кружков, – сказал папа, останавливаясь перед большим фанерным щитом. – Выбирай любой.

Я посмотрел на щит. На нем не было кружков. Ни одного.

– А где кружки? – спросил я.

– Ну, вот же, перед тобой, – папа ткнул пальцем в щит. И пробил насквозь.

– Ну, да, – сказал я, посмотрев на круглую дырку от папиного пальца. – Вот он, кружок.

– Значит, так, – сказал папа. – В музыкальный не пойдём. Там пианино покупать нужно. В шахматный тоже не пойдём. Там слабаки-очкарики. Пойдём – или в бокс, или в атлетику, или в плавание. Куда хочешь, только честно?

Честно я хотел домой.

– Всё, идём на плавание, – решил папа. – Поедем мы с тобой, сынок, на море. А тут шторм, и я тону. А ты меня спасёшь, потому что будешь хорошо плавать. Обо всём нужно думать заранее, Женюрка.

Мы зашли в дом с надписью «Детский центр». Внутри сидел охранник с закрытыми глазами. Папа остановился и негромко покашлял. Охранник открыл глаза.

– Куда?

– На плавание, – сказал папа и подвигал руками, словно плыл.

– Идите, – сказал охранник и снова закрыл глаза, – бассейн в подвале.

Мы спустились в подвал и увидели бассейн. Воды в нём не было. По дну бассейна бродили рабочие с ведёрками и замазывали извилистые трещины. На вышке сидел человек в тренировочном костюме и болтал ногами в резиновых шлёпанцах.

– Добрый день, – крикнул папа, – а почему бассейн не работает?

– Вода утекла, – сказал человек на вышке.

– А куда? – спросил папа и оглянулся.

– В трещины земной коры, – сказал человек на вышке. – Видите, на дне бассейна?

– Видим, – сказал папа. А я присел и засунул в трещину палец. Сухо.

– По этим трещинам вода течёт в раскалённое ядро земли, – сказал мужчина на вышке и уронил вниз тапок.

– Это опасно? – спросил папа, следя за падением тапка.

– Очень опасно, – сказал мужчина на вышке, – экватор может лопнуть. Или земная ось вывалиться.

Тапок упал в ведро с замазкой.

– Жаль помыть его нечем, – сказал мужчина на вышке. – Воды нет.

– Понятно, – сказал папа и взял меня за руку.

Мы поднялись на первый этаж, где находился легкоатлетический манеж. Манеж был большой и гулкий. По беговой дорожке мчался высокий мужчина с развивающимися от скорости волосами. Больше никого на манеже не было.

– Простите, – сказал папа, когда мужчина пробегал мимо нас. Ноль внимания.

Высоко поднимая длинные ноги, мужчина убежал на новый круг.

– Попробуй забраться на канат, – сказал папа.

– У меня не получится, – сказал я.

Папа подошёл к канату и несколько раз его дёрнул.

– Крепко привязан, – одобрил папа. – Я полезу первым, а ты за мной.

– У меня не получится, – уныло повторил я.

– Получится, – сказал папа. – Когда я учился в школе, то тоже не мог лазать по канату. Но я придумал, будто я пират, который лезет на мачту. И легко залез на канат без помощи ног. На одной силе воображения.

– Ты вообразил себя безногим пиратом? – спросил я.

– Дело не в ногах, – раздраженно сказал папа, снимая пиджак.

И мы вдвоём полезли на канат. Папа запел пиратскую песню про сундук мертвецов и бутылку рома. Эхо в манеже просто оглушало. Мы доползли до середины каната. Сил больше не было. От холодного пота скользили ладони.

– Раскачивай канат, Женюрка, – весело крикнул папа, – как будто началась буря.

Я ощутил ужасную слабость. Руки разжались, и я загремел вниз, как сундук мертвецов. Прямо на свёрнутый папин пиджак.

– В следующий раз ты полезешь первым и упадёшь на меня, – сказал папа, поднимая меня с пиджака. – Ты, Женюрка, легче мешка картошки. А я свободно уношу два.

Мимо нас пробежал мужчина с развивающимися волосами. Мы его не интересовали.

– Пусть бежит, жираф патлатый, – сказал папа, провожая длинного грозным пиратским взглядом. – Мы пойдём в кружок бокса.

Зал бокса находился на втором этаже. На ринге стояли мальчишки в трусах и майках, а между ними прохаживался невысокий лысый крепыш в спортивном костюме.

– Запомните, – говорил крепыш, – бокс – это благородный вид спорта. В боксе нельзя бить ногами. Нельзя бить ниже пояса. Нельзя спорить с судьёй. После окончания боя нужно пожать противнику перчатки. Сегодня мы будем это разучивать. Разбейтесь на пары и пожимайте друг другу перчатки. Полчаса.

– Здравствуйте, – сказал папа крепышу. – Я привёл сына, хочу, чтобы он занимался боксом.

Крепыш посмотрел на меня как на бродячую собаку. Краем глаза.

– Ну, что, берёте мальчика? – спросил папа, подталкивая меня к рингу.

– Я не вижу здесь мальчика, – сказал крепыш.

– А кого вы здесь видите? – спросил папа.

– Девочку, – крепыш скрестил руки на своей могучей груди.

Мы с папой не сговариваясь оглянулись. Вокруг не было никакой девочки.

– Это я про неё говорю, – крепыш показал на меня пальцем.

– Почему вы называете моего сына девочкой? – спросил папа и пощёлкал зубами, как волчьим капканом.

– Потому что он сейчас заплачет, – сказал крепыш. – Плакса.

У меня защипало в носу и горло свело. Я почувствовал, что сейчас зареву.

– Он? Заплачет? – не поверил папа. – Да он побьёт любого вашего боксёра.

– Наши боксёры с девочками не дерутся, – сказал тренер. – Разговор окончен.

– Ага, – папа оттянул свой указательный палец и, выждав секунду, с размаху влепил его в тренерскую лысину. Вышло очень громко. Мальчишки на ринге перестали пожимать друг другу руки и уставились на тренера.

– Так, вы чего от меня хотите? – спокойно спросил крепыш, потирая красное пятно на лысине.

– Мой сын не девчонка, – сказал папа.

– Ах, ах, ах, – тренер потыкал в воздух резкими размашистыми ударами. Воздух свистел. – А если я не соглашусь с вами?

– Жаль, – папа снова оттянул указательный палец для второго щелбана.

– Стоп, стоп, – крепыш легонько поколотил себя по ушам, чтобы успокоиться. – Понимаете, у меня жена тоже ведёт секцию бокса. Только женского. У неё там девчонки.

– Ну и прекрасно, – сказал папа, держа палец наготове. – А причём тут мой сын?

– У жены не хватает одного человека, – сказал крепыш. – Не идут девочки в бокс.

– Что же вы хотите от нас? – спросил папа, хотя теперь даже я понял, к чему клонит крепыш.

– Чтобы ваша девочка, – сказал тренер, – записалась в секцию бокса моей жены. Иначе эту секцию закроют, и жена останется без работы.

– И что в этом страшного? – с удивлением спросил папа. – Моя жена тоже сидит дома.

– Ваша жена боксёр? – спросил тренер.

– Нет, – сказал папа.

– Это важно, – сказал крепыш.

– Пусть мой сын сам решает, – сказал папа.

– Хорошо, – сказал тренер и сел передо мной на корточки. – Как его зовут?

– Женюрка, – сказал папа и подтолкнул меня вперёд.

– Женюра, – сказал тренер, – пожалуйста, запишись в женскую секцию бокса. Там одни девчонки, тебе понравится.

– Мне что же, девчонок бить? – спросил я. – Ещё не хватало.

– Бить? – повторил тренер. – Да они сами кого хочешь побьют, такие драчливые попались. Их даже жена боится. Ну что, запишешься?

– А если я не запишусь? – на всякий случай спросил я.

– А если ты не запишешься, – зловеще произнёс тренер, – тогда я твоему папе нос набок сверну за то, что он меня при всех по лысине щёлкнул.

– А что, сынок, – посмотрел на меня папа, – может, действительно к девчонкам запишешься? Какая разница? Попрыгаешь с ними, побегаешь, окрепнешь. А?

Я понял, что папе не хотелось, чтобы крепыш свернул ему нос. Мне тоже не хотелось. Я посмотрел на папу и согласился. Папа с благодарностью положил руку мне на плечи.

– Только я сейчас туалет схожу, напоследок, – предупредил я, – а то потом придётся только в женский ходить. Никакой радости.

– Значит так, – сказал тренер. – Занимаются они на этом же ринге, только по чётным дням. Завтра придёте в это же время и запишитесь. Я её предупрежу.

– Завтра я не смогу, – сказал папа, – с работы не отпустят.

– И не нужно, – сказал тренер. – Пусть Женюрка сам придёт и запишется. Не съедят его у нас, наоборот, пацаном станет, не то что сейчас.

– Вы опять? – с подозрением спросил я.

– Ни в коем случае, – тренер с готовностью поднял верх перчатки, – ты нормальный мужик, Женюрка.

Мальчишки на ринге заржали. Подлецы.

– А ну, тихо, – прикрикнул тренер. – Я чему вас учил? Вежливости. Вот подойдите сюда и поприветствуйте нового боксёра. Пожмите Женюрке руку.

И каждый из этих слонов, гулко спрыгнув с ринга подходил ко мне и стискивал пальцы своими бетонными перчатками. Как боксёр боксёру.