Вечером

Глебов Алексей — Вечером

На реке Воркотуше тихо. Лишь изредка квакнет лягушка да пролетит между кустами ивняка запоздалая утка.

Ваня идёт по берегу и срезает перочинным ножом ивовые прутья. Прутья нужны ему, чтобы сплести корзинку.

А на другом, высоком берегу реки под берёзой сидит пятилетний Димка и дожидается, пока брат окончит работу. Димке тоже хочется что-нибудь делать, но спускаться вниз к реке ему не велено – Ваня запретил.

– Сиди смирно! – кричит из кустов Ваня. – А то утонешь… Сорок штук нарежу – тогда пойдём…

Димка терпеливо ждёт. От нечего делать он слушает, как певуче журчит на мелком месте Воркотуша, видит, как извивается она по скошенному лугу и убегает далеко к лесу…

Заметив небольшой муравейник, Димка подползает к нему и разглядывает хлопотливую муравьиную жизнь. Муравьи суетятся, спешат куда-то. Вот они окружили и волокут к себе в муравейник неизвестно как попавшую к ним осу.

– Попалась… – торжествует Димка и вспоминает, как они с Ваней нашли недавно в лесу осиное гнездо и пошевелили его палкой. Из гнезда вылетели злющие осы и гнали их до самой деревни.

– Десять штук осталось! – кричит Ваня. – Скоро пойдём!

Но Димка не слышит, он засмотрелся на муравья, который старательно тащит в муравейник небольшую веточку.

Ему трудно тащить, уж больно велика она для него, вроде бревна.

Димка не выдерживает: муравьишка тянет, а Димка подталкивает, муравьишка тащит, а Димка ему помогает.

– Ты что тут ползаешь? – спрашивает брата подошедший с прутьями Ваня. – Пошли домой. Ужинать пора.

Выйдя на утоптанную, холодящую босые ноги тропинку, ребята идут мимо овсяного поля, на дальнем конце его стрекочет колхозная косилка. Ваня знает: там работает отец.

– Папаня! – кричит он, хотя и понимает, что отец не слышит его, до косилки далеко, она у самого горизонта.

Ребята спускаются в овраг и, поднявшись на косогор, видят внизу деревню. С высоты деревня кажется маленькой и незнакомой. По большому синему куполу плывут над ней белые пухлые облака.

Ужинать садятся все вместе: отец, Ваня и Димка.

– Наработались, – разливая из крынки топлёное молоко, говорит мать. – Отец всё поле выкосил, Ваня прутья для корзинки нарезал. Ну, а Димка? – улыбаясь, спрашивает она.

– А я муравьишке помог! – выпаливает Димка.

Все смеются.

Над Воркотушей, над овсяным полем, над деревней опускаются сумерки.

…Засыпая, Димка думает о том, как трудно было тащить муравьишке огромное бревно. И если бы не он, Димка, то, пожалуй, и не осилить бы ему этого бревна, не дотащить до муравейника.