Сеть для большого льва

Сахарнов Святослав — Сеть для большого льва

Я жил в деревушке на самом краю Гирского леса – абхаяраньяма, то есть «леса, не ведающего страха». Так когда-то назвал лес местный махараджа, объявив его заповедным и разрешив охоту в нём только самому себе. Если не считать того, что охотился махараджа каждый месяц, то название было правильным.

Моим хозяином в деревушке был сидди, чёрный, как смола, потомок негров, которых, по тому же преданию, завёз сюда из Африки тот царёк. В лесу водились львы, и хозяин леса, вероятно, посчитал, что следить за ними и помогать в охоте лучше всего будут негры.

– Много ли осталось в лесу львов? – спросил я в первый же день у своего хозяина Чанда. Чанд – имя индийское, сидди давно уже утратили свои африканские имена.

– Двести, – убеждённо ответил тот. – Львов пересчитывают каждый год. В прошлом году их было ровно две сотни.

– Проводишь меня завтра в лес?

Он покачал головой:
– Я найду вам проводника – мальчика. У меня завтра большая работа. Завтра привезут бетон. Приедет машина, на которой всё время крутится барабан.

По тому, как точно он описал бетономешалку, стало ясно, что она тут не редкость.

– Зачем тебе бетон?

– Все мужчины деревни завтра пойдут в лес копать землю и строить водопой.

– Ах, вот оно что!

Из дальнейшего разговора я узнал, что главная беда леса – засухи. Половину года тут не идут дожди, несколько небольших ручьев пересыхают, и единственным спасением для гирских львов, оленей и диких кабанов становятся бетонные чаши, сделанные людьми, и колодцы, откуда берут для чаш воду.

Вечером, отдыхая на скамеечке перед хижиной, я заметил висящую на ограде сеть из толстых, прочных веревок. И ещё – у неё была очень крупная ячея.

– Ого, – удивился я. – Для чего она тебе, Чанд? Ведь никакой реки, никакого озера поблизости нет. Да и потом, в сеть с такими крупными ячейками никакую рыбу не поймаешь. Разве что молодого кита.

Что такое молодой кит, Чанд не знал.

– Это сеть для большого льва, – объяснил он.

– А-а…

Я легко представил себе, как мой сидди раскладывает в лесу сеть или как он, забравшись на дерево, набрасывает её на остановившегося под деревом зверя.

Последовавшие несколько дней каждое утро я отправлялся в лес с соседским мальчиком или даже с самим Чандом. Они показали мне, как собираются у только что наполненной водой бетонной чаши олени-аксисы, как чутко пьют, то и дело вскидывая головы и напряженно всматриваясь в лесную чащу. Как приходит к такому водопою леопард и, по-кошачьи пригнувшись, жадно лакает воду. Увидел я и львов. В деревню заехала на сутки группа немецких туристов, и для них был зарезан старый буйвол. Прежде чем зарезать, его отвели в лес. Полдня туристы и я с ними сидели в автобусе. Наконец, к туше буйвола вышла пара – огромный черногривый самец и молодая львица. Они разорвали и выели бок у скотины, а, насытившись, легли тут же подремать.

Нам повезло увидеть продолжение. Из кустов вышел и зло посмотрел на львов леопард. Он сделал несколько нерешительных шагов к буйволу – громадный лев приоткрыл глаза, леопард отпрянул, попятился и растаял в пятнистой зелени…

В день, когда я уезжал, и заказанная автомашина уже стояла у хижины, я увидел, что Чанд снимает с ограды сеть. Мало того – он торопился, он собирался куда-то с ней идти.

– Что случилось? – окликнул я его. – Идешь в лес?

Сидди кивнул:
– В колодец упал лев, тот самый, черногривый, которого вы видели, – объяснил он. – Надо торопиться. Чтобы спасти его, надо эту сеть опустить в колодец и тогда лев сам поднимется по ней наверх.

Так вот для чего предназначался этот ловчий снаряд! Жаль, ах, как жаль, что мне надо ехать, задерживаться нельзя, сегодня у меня самолёт.

Так я и не увидел, как Чанд опускает сеть в колодец, как поднимается по ней, цепляясь когтями за толстые верёвки, гривастый зверь. Он выбирается наверх, а мой сидди стоит в сторонке, не прячась, и наблюдает за ним. Он не прячется, потому что здесь, в Гирском лесу, между людьми и львами давно уже установились совершенно особые отношения – абхаяраньяма.