Мышь Гликерия и томатный соус
Сабитова Дина — Мышь Гликерия и томатный соус
Художник: Серикова Светлана
Мышь Гликерия стояла перед зеркалом и хмуро оглядывала себя. Себе Гликерия не нравилась. Гликерии казалось, что её жизнь не удалась.
Вот хвост. Разве это хвост? Просто неприлично называть это тощее и голое убожество хвостом. Конечно, если повернуться вот этим боком и немного изогнуть талию, то мерзкого хвоста почти не видно.
И можно представить себе на его месте… Представить себе на его месте…
Хвост мотался туда-сюда, отвлекая Гликерию от мыслей о прекрасном.. Хвост нервничал.
Хвосту казалось, что его жизнь не удалась.
Вот Гликерия. Хвост по-своему любил Гликерию и всю гликерину жизнь служил ей верой и правдой. Свивался аккуратной дугой, или торчал вверх тонким стебельком, или водил кончиком по сторонам – всё, что хотела Гликерия, хвост исполнял…
Конечно, на него часто лип всякий мелкий сор, иногда хвост был мокрый, и, пожалуй, не всегда чистый… Но ведь он старался. И потом – разве другие мышиные хвосты намного лучше? Нет, некоторые знакомые хвосты даже короче. А один ближайший родственник – крысиный хвост – тот и вовсе лысый.
А Гликерия своим хвостом недовольна. Конечно, есть животные, у которых хвост и попушистее будет. Но тут уж сам хвост не виноват. Зачем же глупая Гликерия родилась мышью? Родилась бы, например…
«Родилась бы я, например, мексиканским тушканом», – думала в это время Гликерия.
Как-то раз в журнале Гликерия увидела картинку чего-то пушистого, покрытого нежно-пепельным мягким мехом. Гликерия в те времена еще не умела читать. Но она решила: именно так должен выглядеть мексиканский тушкан – животное далекое и прекрасное.
– Конечно-конечно, хвост у мексиканского тушкана – не чета моему, – грустно подумала Гликерия перед зеркалом.
Потом она вышла на улицу прогуляться. Хвост она спрятала под юбку.
– А, Гликерия, как поживаешь? – окликали её друзья и знакомые.
– Мексика, – отвечала друзьям и знакомым невпопад задумчивая Гликерия. – Прекрасная далекая Мексика… – и шла дальше.
И друзья перешёптывались со знакомыми:
– Чего это она? О Мексике говорит… Неспроста…
А Гликерия шла дальше. Она хотела встретить кого-нибудь совсем не знакомого. Кто ещё никогда-никогда не видел жалкий гликерин хвостик.
И кто-то незнакомый встретился ей.
– Здравствуйте, как поживаете? – вежливо начал беседу кто-то незнакомый.
– Здравствуйте, прекрасно, – ответила Гликерия.
Тут ей пришла в голову блестящая мысль. И Гликерия добавила как бы невзначай: – Позвольте представиться: Гликерия. Мексиканский тушкан.
– Очень приятно, – вежливо ответил кто-то незнакомый. – А меня зовут…
Но Гликерии было не интересно слушать дальше.
Она шла и думала: «Вот теперь этот кто-то незнакомый расскажет всем: «Познакомился сегодня с прекрасным мексиканским тушканом Гликерией. У неё был дивный пушистый хвостик».. А как же иначе? Ведь у всех мексиканских тушканов красивые хвосты. Значит, если я мексиканский тушкан, у меня красивый хвост».
Тут Гликерия помчалась домой и встала перед зеркалом. Хвост боязливо показался из-под юбки и робко мотнулся вправо. И влево.
– Боже мой, ну какая же я красивая, – подумала Гликерия. Я – мексиканский тушкан. И вовсе хвост у меня не голый. А покрыт чрезвычайно нежным мехом. Таким ценным… таким редким мехом, – говорила Гликерия, любуясь на негустые волоски, покрывающие розовую кожу хвоста. За ним нужно просто ухаживать. Мазать его чем-либо мексиканским. Например, томатным соусом. И еще надо заказать сто новых визитных карточек с надписью «Гликерия. Мексиканский тушкан». В серебряной рамке.
С этой приятной мыслью Гликерия отправилась спать. На душе у неё было хорошо.
И хвост в ту ночь уснул почти спокойно. Во-первых, Гликерия его полюбила. Во-вторых, она перестала прятать его под одеждой, где хвосту всегда было душно и тесно. В-третьих, соус – это не так уж и плохо. Лишь бы он был не очень острый.
