Как баба Арина в Америку не поехала

Махотин Сергей — Как баба Арина в Америку не поехала

В квартире № 6 жила баба Арина, которая притворялась глуховатой. А на самом деле она всё-всё слышала. Просто исключительный был у неё слух.

Сидит, бывало, у окошка, половик из тряпочек вяжет и говорит себе: «В четвертой квартире Галя с мамой современные песни поют. Эвон, как выводят!.. Супруги Тыквины на четвёртом этаже ругаются. Чего ругаются, сами не знают… На пятом этаже Вовка Семёнов диван двигает. Опять двойку получил, дневник прячет…»

Всё баба Арина знает, что в доме делается. И не только в доме. Вот бочка приехала с молоком. Стоит очередь с бидонами. Баба Арина и говорит:
– Слыхала я, что засуха случилась в Америке, траву пожгла. Тамошним коровам есть нечего. А наши коровушки, русские-то, сильно им сочувствуют. Огорчаются. Потому и жирности в молоке нету.

– Откуда слыхала-то? – спрашивают бабу Арину.

А та ладошку у к уху:
– Ась? Не слышу-ка. Глуховатая я.

Или вот почтальон газеты по ящикам раскладывает. Баба Арина ему:
– Пенсии мне нету ли?

– Да я ж вчера тебе приносил, баба Арина.

– Ах, ну да, ну да. Запамятовала. Скоро у всех память отшибет.

– Как это? – не понимаем почтальон.

– А от газов дымящих. Тьма тьмущая в атмосфере скопилось дыму. Слыхала я, космонавт один – запамятовала, как звать-то его, – из космоса вернулся. В копоти весь, в саже. Полтора дня купали, отмыть не могли.

– Откуда слыхала-то? – смеется почтальон.

– Ась? – баба ладошку к уху. – Не слышу-ка. Глуховатая я.

Назавтра снова молочная очередь бидонами побрякивает. Вдруг молочница и говорит:

Не успела очередь удивиться, как почтальон бежит, газетой размахивает:
– Баба Арина права оказалась! Действительно, столько дыму в атмосфере, что озоновые дыры образовались. Пишут, что большая эта опасность.

Призадумались жильцы. А ну как баба Арина – уникальных способностей человек? Или, может быть, случайно всё совпало?..

Решили бабу Арину испытать. Вот, кстати, она и сама с бидоном из дому вышла. Увидела гражданку Тыквину в очереди и к ней:
– Помирилась со своим-то? Тихо у вас сегодня. И слава Богу. Ругаться каждый день никаких нервов не хватит.

Ахнула гражданка Тыквина. Всё знает баба Арина.

А баба Арина к Вовкиному отцу обращается:
– Исправил Вовка двойку али не успел ещё? Диван ваш на месте сегодня, как вкопанный, стоит. Иль для дневника како-другое место нашлось?

– Ах, вот оно что! – разгневался Семёнов старший и домой зашагал, на ходу ремень расстегивая.

– А ты, девочка, хоть бы новой песне мать обучила, – баба Арина Гале говорит. – Эту, где без меня любимому летать с одним крылом, я уже наизусть выучила.

– Баба Арина! – изумились жители дома. – Откуда ты всё знаешь про нас?

А та ладошку к уху:
– Ась? Не слышу-ка. Глуховатая я.

Вскоре по всему городу пошла про бабу Арину молва. Что, мол, живёт в доме номер двадцать по улице Красноармейской бабушка. И ведомо ей, что сию минуту у нас происходит и даже что за границей случается.

Понаехало к ней корреспондентов. С блокнотами, микрофонами, телекамерами. Из Америки тоже приехал один господин. Начал её уговаривать:
– Миссис Арина! Приезжайте к нам в Оклахому. За умение засуху предсказывать вам большие деньги будут платить.

«Поболе пенсии-то моей», – думает баба Арина.

А тот наседает:
– Молоко даром пить будете, жирность определять.

«Пожирней, чем из бочки-то», – думает баба Арина.

– Решайтесь, миссис Арина, – настаивает господин. – Не пожалеете, честное американское!

Задумалась баба Арина. Никуда она за свою жизнь не ездила. Соблазнительно на чужие края поглядеть, пожить на всём готовом.

Вдруг слышит, Вовка Семёнов на пятом этаже ложкой о стеклянную банку гремит. Наверное, варенье втихаря доедает. А на четвёртом этаже гражданин Тыквин гвоздь в стену забивает. Это он портрет гражданки Тыквиной собирается на стенку повесить. В раме. В знак примирения. А в четвёртой квартире Галя с мамой новую песню поют про миллион алых роз.

Господин из Оклахомы истомился весь:
– Миссис Арина! Время – деньги. Собирайтесь скорей, а то на самолёт опоздаем.

А баба Арина ладошку к уху:
– Ась? Не слышу-ка. Глуховатая я.

Так и не поехала в Америку. Дома осталась.