Хромой тигр
Сахарнов Святослав — Хромой тигр
Под нашим укрытием-засидкой внизу тяжело дышало какое-то большое животное. Неужели он пришел? Я осторожно подобрался к окошку-бойнице и выглянул из нее. В темноте подо мной смутно желтело длинное живое пятно. Никакого сомнения – это был тигр! Явился, как и обещал мне егерь.
— Заман, а почему ты так уверен, что он придет? – спросил я днем молодого индейца, чья работа на ближайшие три дня была показывать мне все, чем знаменит заповедник.
Тот пожал плечами:
— Он каждую ночь приходит туда.
— А это не очень опасно, следить за ним?
— Мы будем сидеть в махане.
О маханах-засидках я много слыхал. Их в прежние годы устанавливали в лесах для знатных и богатых людей, чтобы те могли, не рискуя, охотиться на грозных хищников индийских лесов львов и тигров. Махан устраивали в развилке крепкого дерева или на специально врытых в землю сваях. Зверей – это могли быть также и олени и кабаны – загонщики выгоняли на поляну перед маханом и, удобно расположившийся наверху магараджа, или купивший лицензию богатый иностранец, без помех убивал столько, на сколько у него хватало патронов и скорости.
Несколько дней я провел не отходя далеко от хижины егеря, разыскивая и фотографируя игуан. Большие, до метра в длину, ящерицы, молчаливые и ко всему безразличные, позволяли приблизиться к себе почти вплотную. Заметив человека, ящерица только поднимала высокий колючий гребень и, не моргая, ждала, когда ты уйдешь.
Махан, в который привел меня вечером егерь, был поставлен у самого берега реки. Прямо под бойницами, из которых когда-то стреляли знатные гости, катился водный поток. Засидка была сооружена уже в нашем столетии, и поэтому вместо деревянных столбов ее помост стоял на четырех железных сваях. Мы поднялись на него, убрали за собой лестницу и, завернувшись в одеяла, стали коротать ночь. Я лежал, забросил руки за голову, и представлял, что за сцены разыграются утром перед моими глазами.
Во-первых, к реке может придти олень. Он только наклонит голову к реке, как из кустов выскочит одним прыжком полосатая кошка. Вскинув увенчанную короткими рогами голову, олень метнется назад в чащу, но тигр в два прыжка настигнет его и…
Нет, лучше чтобы у воды оказался буйвол. Черный буйвол с загнутыми массивными рогами и лбом, способным выдержать удар любой когтистой лапы. Вот тигр набрасывается на огромное неуклюжее животное, но буйвол неожиданно ловким движением громадной туши сбрасывает его. Полосатый хищник поднимается, но буйвол уже…
Я проснулся оттого, что Заман толкал меня:
— Он пришел, — прошептал егерь.
Отбросив одеяло, я подполз к бойнице.
Небо быстро светлело. На востоке зажглась огненная полоса, стало хорошо видно, что делает зверь. Он пил воду. Но пил как-то странно, не лакая ее, как все кошки, языком, а черпая лапой. Я присмотрелся. Наклонившись над водой, зверь в очередной раз опустил лапу, что-то зачерпнул, поднял. В когтях у него кто-то шевелился. Пойманное существо вырвалось, упало на песок и боком, вскидывая суставчатые ноги, побежало к воде. Беглец был снова пойман и с хрустом съеден.
Так вот, что за охоту довелось мне увидеть! Тигр ловил и поедал речных крабов.
Я посмотрел на отпечатки его лап. Три ноги оставили в мокрой глине четкие глубокие следы. Четвертая лапа едва касалась земли, след от нее был еле виден. Тигр был хромым! Хромым, а значит, ему больше не было дано состязаться в скорости с оленем или сражаться с могучим буйволом. Людей с ружьями он боялся и поэтому выбрал себе охоту по силам.
Почуяв присутствие человека, полосатый хромец поднял морду, и я увидел его глаза. Это были глаза смертельно уставшего животного. Бока тигра впали, шерсть на них свалялась. Мне стало жаль этого потерявшего былую мощь и красоту зверя.
Я захотел сказать об этом проводнику и повернулся к нему. Но Заман не смотрел на тигра, он разложил на полу учебники и, шевеля губами, старательно читал. Он готовился к экзамену в школе, был занят своим делом – индийский юноша, чья работа показывать городским жителям и иностранцам удивительный мир джунглей.
