Сон о кремлевских башнях

Юрина Нина — Сон о кремлевских башнях

Их – двадцать сестер. Как все сестры в мире, они чем-то похожи, хотя и различаются ростом, возрастом, нарядами. У каждой своя история. Однажды мне удалось поговорить с кремлевскими башнями, и они с удовольствием рассказали о себе. Не верите? Что ж, считайте, что это был сон…

Мне снилось, что в новогоднюю ночь я стою около Спасской башни и, запрокинув голову, стараюсь рассмотреть сказочных белых зверей, украшающих ее верхушку. С неба на меня смотрят лукавые звезды, подмигивают друг другу и, шаля, сыплют мне за шиворот холодные пушинки снега. Первыми проснулись Куранты. Они пробили двенадцать часов, люди на Красной площади у елки закричали «Ура!» и стали поздравлять друг друга с Новым годом.

Просыпаясь, вздохнула Спасская башня.

– С доброй ночью, сестрицы! С Новым годом! – раздался ее гулкий голос.

– …ночью! … годом! – эхом откликнулись со всех сторон голоса ее сестер.

Белокаменный зверек, что сидит под самыми курантами, заметил меня и заверещал:
– Человек! Нас подслушивает человек!

Башни сначала рассердились, но, узнав, что я корреспондент детского журнала «Кукумбер», даже согласились дать мне интервью. Первой вступила в разговор Спасская башня.

– Помнишь Куликовскую битву? – спросила она, но тут же спохватилась. – Впрочем, где тебе – ведь это было в 1380 году. Так вот, в те времена на моем месте стояла Фроловская стрельница. Стрелять из нее – стреляли, Москву защищали. А вот о красоте не заботились, не до того было. Но в 15 веке царь Иван Третий сделал Москву столицей Российского государства и принялся ее украшать. Для этого пригласил лучших зодчих из разных стран. Итальянец Пьетро Антонио Солари выстроил на месте Фроловской стрельницы меня. Правда, не сразу я стала такой, как сейчас. Век от века нас с сестрами достраивали и украшали. В 1625 году московский каменщик Бажен Огурцов увенчал меня зеленым шатром, а английский часовщик Христофор Головей сделал мои первые часы с колокольным звоном. В те времена люди меня почитали – каждый передо мной шапку снимал. Да и позже не обижали. В 1935 году мне и еще четырем сестрам рубиновые звезды подарили…

– Ах, сестрица, ты у нас, известно, баловень судьбы, – перебила ее Никольская башня. – А вот мне не везет, хотя мы во многом похожи: и рост одинаковый – около 70 метров, и звезды рубиновые над шатрами горят, и архитектор один строил. Да только меня в 1806 году перестраивать вздумали. Карло Росси, хоть и знаменитость, но сделал меня менее нарядной. А в 1812 году мой шатер французы взорвали, убегая из Москвы. Спасибо, архитектор Бове починил. Чуть больше века спокойно постояла – опять беда: артиллерийскими снарядами во время Октябрьской революции повредили свои же, русские…

– Ладно жаловаться, – вмешалась Набатная башня. – Тебя тогда архитектор Марковников отреставрировал. А вот я в 18 веке навсегда голоса лишилась. Под моим шатром висел прекрасный колокол, отлитый из бронзы с серебром. Как только с наблюдательной вышки подавали сигнал тревоги, караульщики ударяли в колокол, и звучал мой набат на всю Москву. Но в 1771 году случился чумной бунт. Восставшие ударили в мой колокол, созывая горожан. Бунт жестоко подавили, и я пострадала – императрица Екатерина Вторая велела вырвать у моего колокола язык.

– Зато ты высокая, красивая, – позавидовала Кутафья башня. – А я – коротышка. Меня иногда даже не считают – говорят, что башен всего 19. Загадка была в старину: «Маленькая кутафьишка в темном месте сидит» – это про пуговицу. Выходит, я – пуговица…

– Неправда, – возразила ее соседка Троицкая башня. Я вот – 80 метров, самая высокая из вас, а всегда тобой любуюсь: какая ты хорошенькая в узорчатом венце. К тому же – впереди нас всех стоишь, В старину ты первой защитницей Кремля была.

– А я? – вскричала Москворецкая башня. – Ты забыла, кто первым врагов встречал, что из-за реки приходили? Москва-река тогда рядом со мной протекала, в этом месте соединялась со рвом, который Кремль опоясывал. Здесь враги высаживались, на приступ шли, но я крепко стояла…

– Благодаря мне крепость осаду могла выдержать, без воды не осталась бы, – пробасила мощная угловая Арсенальная башня. – Мои стены уходят глубоко в землю и бережно стерегут тайник – колодец с чистой водой.

– И у меня тоже тайник, – не выдержав, выдала тайну Тайницкая башня. – Даже два: колодец и подземный ход, что к речному берегу выводит. И еще – я самая старшая из вас…

– А я – самая младшая! – выкрикнула Царская башня.

– Так помолчи! – отрезала грозная Боровицкая. – Звездные башни не все высказались, а она – туда же. Я буду краткой. С того места, где я стою, Москва начиналась, а сейчас люди через мои ворота в Кремль проходят. Звездами вообще только проходные башни украшали: меня, Спасскую, Никольскую и Троицкую. Правда, пятую звезду непроходной Водовзводной дали – уж очень она удачно стоит. С нее вид на Кремль открывается от Москва-реки.

– Меня раньше Свибловой звали, уточнила красавица Водовзводная. – А в 1633 году построили во мне машину для подъема воды из реки и переименовали.

– И я когда-то проходной была, – вздохнула Константино-Еленинская башня. – Через мои ворота войско Дмитрия Донского проходило, когда на поле Куликово отправлялось с ордой хана Мамая воевать, Но давно заложены мои ворота…

– А я! А я! – закричали все башни разом, спеша рассказать свои истории. Но наступила тишина.

Новогодняя ночь кончилась. Я выключила диктофон и поспешила вытереть лицо, мокрое от растаявших новогодних снежинок, которыми бросались в меня шалуньи-звезды.

Вы можете считать, что это был всего лишь сон. Но уверяю вас: все, что рассказали башни – чистая правда!