Антонова Ирина
А-Г
Антонова Ирина
Ирина Алексеевна Антонова, подобно всем авторам «Кукумбера», родилась в прошлом веке, что несколько приводит ее в ужас, но не мешает успешно продолжать играть в детские игры. Многие факты ее биографии остались тайной, поскольку мне, как человеку давно знакомому, она пожелала сообщить о себе только это: «Сочинять я стала прежде, чем научилась говорить (правда, родители почему-то называли это враньём). Но публиковать меня стали только после того, как я научилась сносно печатать на машинке. Произошло это в далёком 1991 году. Больше всего моя машинописная работа под названием «Иванова, Петров, Сидорова» (рассказ) понравилась «Мурзилке» (а я больше никому и не показывала), о чём они не преминули меня уведомить в виде журнала с моей публикацией. И с тех пор завертелось Колесо Фортуны на моей мельнице». Далее последовал текст совсем уж личного содержания: «Слышь, Оль, всё это скушно! Лучше я тебе ещё пародию напишу (у меня их есть)», и я цитирую его без ведома и согласия автора только для того, чтоб вы знали, что Ирина Антонова пишет совершенно блистательные пародии – текст пародии я, естественно, не привожу – никто мне этого не разрешал. Добавлю только, что Ирина Антонова много лет работает в том самом журнале «Мурзилка» литературным редактором, что она посещала существовавший при этом журнале семинар под руководством Юрия Коваля, что сочиняет она веселые истории для детей, которые можно прочитать в книгах, увидеть в разных театрах страны… Появляются они также на кино- и телеэкранах в юмористическом журнале «Ералаш». Напомню один из самых смешных сюжетов «Ералаша»: один мальчик помог Деду Морозу и в награду получил мгновенное исполнение заветного желания – он женился на девочке, которая ему нравилась. Девочка оказалась избалованной «принцессой», которая только и делала, что заботилась о собственной внешности, вертелась перед зеркалом и листала модные журналы, а мальчику приходилось, надев фартук и засучив рукава, в поте лица трудиться по хозяйству: готовить еду, стирать, убирать квартиру… В конце концов ему это надоело, и он нашел Деда Мороза, чтобы тот вернул все в исходное положение. И когда девочка, по обыкновению, предложила мальчику донести ее портфель до школы, он отказался и спасся бегством… Эту самую историю и придумала Ирина Антонова, писательница изобретательная и веселая, личность загадочная и непредсказуемая.
Ольга Корф
Владимир Ланцберг очень не любил детей. Потому что они маленькие, противные и вечно хнычут. «Все дети вредные. Полезных детей не бывает», – говорил он и считал, что взрослым можно быть в любом возрасте. Даже если у тебя не хватает пары молочных зубов.
Берг (так называли Ланцберга друзья) мог научить человека чему угодно, даже если человеку было совсем мало лет. Дети в кружке, который он вёл, сами паяли схемы, собирали усилители, его дочка Нюшка в пять лет проявляла фотопленки (которые сама снимала папиным аппаратом), а в восемь выдавала стихи, – когда Берг потом зачитывал их на концертах, некоторые и не понимали, что это он не себя, а Нюшку читает. Кого он любил, так это гостей. Где бы Берг и его жена Романна ни жили – в вагончике под Туапсе, в Москве, в Нюрнберге – гостей у них всегда был полон дом. И даже вне дома Берг умудрялся оставаться гостеприимным. Помню, один раз я ехала к нему на фестиваль «Костры» в Подмосковье, и с собой у меня не было ни спальника, ни пенки, ни палатки, ни даже тушёнки! А без всего этого в лес приезжать не стоит, потому что тогда тебе не на чем будет спать, не в чем жить и нечего есть. Конечно, я очень боялась, что Берг рассердится, а может, и отправит обратно домой. Но Берг ни капельки не ругался, он – представляете? – мне обрадовался!
Это очень здорово, когда ты долго-долго едешь сначала на электричке, потом на автобусе, потом идёшь пешком – а потом приезжаешь туда, где тебе рады даже без тушенки и спальника. А вечером меня уложили спать в палатке – на раскладушке. Никогда ни до, ни после этого я не спала в палатке на раскладушке!
У меня не осталось фотографий с того фестиваля. Зато если очень хочется, можно закрыть глаза и прокрутить в голове цветное, весёлое любительское кино: вот Берг сидит за длинным столом и просит передать «соус ”Фэри”«, а Романна доедает салат из большущего эмалированного тазика и говорит: «Какая у меня тарелочка!» Вот спускают фестивальный флаг, а Берг поёт «Костер у подножья зелёной горы». А вот уже все вместе едут в Москву на фестивальном автобусе, в котором мест гораздо меньше, чем людей – поэтому некоторые (и я в их числе) устроились сзади на куче рюкзаков и прикинулись тоже рюкзаками…
Когда Ланцберг жил в посёлке Тюменском под Туапсе, туда периодически приходили телеграммы с таким адресом: «Туапсе. Ланцбергу». И ведь доходили до адресата! Потому что Ланцберга знали все.
Песни, которые он писал, тоже все знали. Тот, кто хоть раз был в лагере «Орлёнок», знает песню «Ребята, надо верить в чудеса». Тот, кто хоть раз был в походе, обязательно пел «Пора в дорогу, старина, подъём пропет». Вот только автора иногда забывали назвать. Один молодой певец даже исполнил песню Ланцберга «Художник» для своего диска, а на обложке указал: «Текст и музыка народные».
Но песни всё-таки знали. На концертах Ланцберга зал всегда подсказывал слова и подпевал – иногда громко, иногда вполголоса, проговаривая текст только губами. Правда, Берг иронизировал и по этому поводу, вспоминая концерт в Обнинске в 1997 году: «Особенно порадовал меня совсем молодой человек, лет 14 на вид, который прошевелил губами все песни, от первой до последней. «Надо же, – подумал я, – как знает материал! Надо после концерта подойти, сказать что-нибудь приятное». Всё заканчивается, зажигается свет. Нахожу глазами этого мальчика, а он всё артикулирует… Жвачку жуёт!» Каждый, кто общался с Бергом хоть раз, помнит про него что-то своё. Одна моя подруга запомнила, как он ел конфеты. Вернулась от него и всё удивлялась: «Как это у него получается – разговаривать о деле и одновременно так мастерски конфеты есть?»
У Берга есть песня про Маленького Фонарщика. Сам Берг был одновременно и похож, и не похож на своего героя. Я не застала его долговязым – он был невысокий, рыжий. Наверное, к тому времени, как мы познакомились, он уже слишком много себя отдал звёздам, которые зажигал – в школах, в детских лагерях, на фестивалях, и в России, и в Германии, где жил последние два года… Любая звёздочка, попавшая в его поле зрения, оставалась там навсегда. Его звёзды будут гореть ещё очень долго.
…Владимир Ланцберг не любил детей, свои стихи и песни он писал для взрослых. И если ты читаешь их и всё понимаешь – значит, ты вполне уже взрослый человек.
Евгения Тиновицкая
