Кривин Феликс
Д-К
Кривин Феликс
В каждом читающем доме есть книги, которые особенно бережно хранятся на самом видном месте, чтобы всегда быть под рукой. У меня среди таких книг – любимый, потрепанный уже сборник Феликса Кривина «Ученые сказки» (Изд-во «Карпаты», Ужгород, 1967, тираж 165000 экз., цена 40 коп.). Помню, как поздней осенью 1967 года моя мама, вернувшись из командировки, вручила мне этот подарок. Помню потому, что невероятно долго тянулось время ожидания ее прилета, а самолет все не прилетал и не прилетал, и впервые в жизни ко мне пришел страх, что он может и не прилететь, – страх остаться без мамы… Так что книжка оказалась «палочкой-выручалочкой», и подобную роль она выполняла потом много раз. «Записки Кощея Бессмертного», опубликованные в «Кукумбере», – из той, старой книжки. Но, как и все остальные сказки и истории Кривина, они нисколько не состарились. Каждая встреча в этим автором – по-прежнему большая радость.
По моему скромному мнению, как говорят нынешние футбольные комментаторы, не часто появлялись в нашей советской литературе писатели, далеко вперед убежавшие от современности, от ее насущности и злободневности. Феликс Кривин – из их числа. Его философские сказки, ироничные, романтичные, бьющие «прямо в глаз», проникнутые таким безмерным сочувствием к героям, не всегда удачливым, но достойным, что сердце щемит от ощущения несправедливости жизни, но также и гневно «уничтожающие» тех, кто хочет эту несправедливость утвердить, – сказки на все времена. Потому-то его блестящие афоризмы прочно обосновались в живом языке. Сколько раз в обыденных житейских ситуациях мы цитировали притчи Кривина, вспоминая его фразы, ставшие крылатыми, вроде знаменитого рефрена из «Задушевного разговора»: «Козел был холоден». В изумительном по глубине юмора цикле «Неначатые рассказы» писатель четко обозначил проблему лет за двадцать до ее обострения: «…и когда волки были сыты и овцы целы, возникла проблема: как накормить овец?». В «Ученых сказках» есть «Глава примечаний» – ведь, по мнению писателя, изучение каждого явления бесконечно. Так вот, комментируя сказку под названием «Химическая реакция» (одно из произведений, чудом обошедших цензуру, и таких в книжках Кривина немало!), – он пишет: «У кого один – отдает один. У кого два – отдает два. А у кого шесть, семь – тому своих мало, тому еще подавай!..». И это уже не из химии, а из политэкономии! А разве не о современных телесериалах написано стихотворение «Мушкетеры»? Не о тех ли женщинах, которые о настоящих мужчинах, об истинных героях могут только мечтать? И никакого осуждения этих милых дам мы не слышим. В заключительной фразе: «Каждая уходит с Д’Артаньяном», – только понимание и сочувствие. Высмеивая, и довольно ядовито, пороки, недостатки, несовершенство общества, писатель к большинству членов этого общества относился по-доброму. Что не мешало ему выявить всеобщий закон всеобщей связанности явлений – это я о потрясающей истории «Закон всемирного тяготения», где прослеживается связь и зависимость вечной и бесконечной Вселенной от одного конкретно жмущего человеческую ногу ботинка…
Среди его произведений – сатирические сказки-басни в прозе и в стихах, эпиграммы, рассказы, повести, которые вошли, кроме упомянутых «Ученых сказок», в книги: «Вокруг капусты» (1960), «Божественные истории» (1966), изданные, что интересно, в Москве в Политиздате, «Подражание театру» (1971), «Несерьезные Архимеды» (1971), «Гиацинтовые острова» (1978), «Принцесса грамматика, или Потомки древнего глагола» (1981), «Изобретатель вечности» (1985), «Хвост павлина» (1988), «Завтрашние сказки» (1992), «Тюрьма имени Свободы» (1995) и другие.
Феликс Давыдович Кривин родился в счастливом 1928 году в Мариуполе – о таких годах, где, как в счастливом билетике, суммы первых и последних цифр равны, он остью отношусь к творчеству Юрия Коваляпишет в автобиографии, помещенной в 18-м томе «Антологии сатиры и юмора России XX века», в котором собраны его произведения. Он жил в Одессе и Измаиле, потом отправился в эвакуацию. Вернувшись, плавал на самоходной барже, работал ночным корректором, позже – литработником в газете «Придунайская правда», затем – радиожурналистом. В счастливом 1946 году в газете были опубликованы его первые стихи. Он окончил Киевский пединститут – отделение русского языка и литературы, преподавал. С 1955 по 1964 год был редактором Закарпатского областного издательства. «О следующем счастливом 1973 г., – пишет Кривин, – могу сказать, что я счастливо отделался – после того, как пустили под нож книгу «Подражание театру». В этом по тем временам не было ничего страшного»…
С 1998 года писатель живет в Израиле. Судя по предисловию к солидному российскому изданию, перо его все так же остро, а ум глубок. Приведу еще кусочек из этого предисловия и позавидую тем, кому только предстоит открыть книги большого мастера: «И вот я оглядываюсь на прожитую жизнь. Хорошая была жизнь, хотя и не всегда пригодная для жизни. Счастливая жизнь – это бочка меда, в которую непременно должна быть добавлена ложка дегтя, для остроты, но случается, что их перепутывают и в бочку дегтя кладут ложку меда. Но беспокоит меня одно – 1991 г. был последним счастливым годом в прошедшем столетии, а в ХХI их будет только три. В ХХ было девять – и то не медовый был век, а если всего три счастливых года – как же тогда жить нашим потомкам? Хорошо, что не все зависит от суммы цифр и содержимого бочки и ложки. Люди будут жить, общаться, смеяться, а значит, все будет хорошо».
Ольга Корф
Публикации:
«…Которых нет на свете»; Птица Флетти летит через океан; Мы с Зайцем идём на охоту (#3 2007)
Мальчик-с-пальчик. Из записок Кащея Бессмертного (#5 2006)
Из записок Кащея Бессмертного (#2 2006)
