Гамазкова – это праздник
Григорьева Елена — Гамазкова – это праздник
Гамазкова – это праздник! Шумный, аппетитный, весёлый! Когда мои дети были маленькие, только и слышалось: – А когда тётя Инна придёт? Потому что тётя Инна – это всегда какие-то немыслимые конфеты, поющие и говорящие авторучки, а ещё – смех, крик и хохот, ведь это только она, большая шумная тётя, знает такие смешные загадки, такие хитрые обманки, и смеётся громче всех!
А стишок, который она сочинила про моего Ваню?
Когда Ваня был маленький,
Он прятался в валенке.
Вырос Ваня – эге-ге-ге!
Виден даже в сапоге!
Этот маленький шедевр помнят все в нашей семье и передают из поколения в поколение!
Я полюбила её сразу, как только прочитала стишок про суровую мужскую дружбу:
Я стукнул Мишку по плечу,
что мне с ним интересно,
а он меня: – Привет, молчун! —
Слегка портфелем треснул….
(Мне нравится именно это начало – с портфелем и с этим хулиганским «треснул». Потом, видимо, в воспитательных целях, начало было переделано, и что-то ушло…)
Мы – не девчонки – «сю-сю-сю».
Не ходим парой, чинно…
Уж если дружим, так вовсю,
Сурово! Как мужчины!
Да, наша дружба с Гамазковой именно такая! Никаких мусипуси, вроде «Леночка», «Инночка», а сурово, по-мужски: Привет, Григорьева, или даже – Григоренко, а я ее – Привет тебе, о Гамазкова! Потому что это звучит всеобъемлюще! «Гамазкова, ты нужна мне как редактор!» – вызваниваю я её, когда мне нужна редакторская помощь. «Гамазкова, ты нужна мне как биолог», – когда надо что-то уточнить по поводу цветов, зверей, птиц – в этих вопросах она дока! «Гамазкова, ты нужна мне как друг!» – когда плохо, проблемы. «Гамазкова, ты нужна мне как доктор!» – и тут она всё знает-умеет. Однажды, когда я сильно болела, приехала и буквально поставила меня на ноги, – есть, есть у Гамазковой один чисто гамазковский рецепт, тайну которого раскрыть пока не могу…
Гамазкова и юмор – две вещи столь же нераздельные, как бутерброд с сыром или колбасой («Григорьева, а сверху положи еще дольку грейпфрута – пальчики оближешь!») Видимо, юмор заложен в ней при рождении, генетически. Представьте, она смеется даже во сне! Да-да, я сама это слышала! Однажды ночью, когда мы отдыхали с ней на Клязьме, я была разбужена её смехом! Кроме того, оказалось, что она помнит уйму самых разнообразных песен – от пионерских до блатных, дворовых. Никогда не забуду, как мы шли с ней по набережной, и её звонкий девичий голос разносился вдоль всего Клязьменского водохранилища, распугивая местных ворон и лягушек.
Гамазкова – большой ребёнок. В незнакомом месте теряется и готова заплакать, как дитя. В Переделкино, находясь в ста метрах от дачи Чуковского, умудрилась заблудиться и обидеться на меня: мол, бросила посреди дороги! А как она всему радуется! Хорошей книжке, смешной истории, фильму… Прочтёшь ей что-нибудь новенькое и ждёшь: если понравилось, засмеётся и захлопает в ладоши. Если нет, – протянет «ну-у-у…» и скорчит такую физиономию, что хоть святых из дому выноси!
Ну и кроме того, Гамазкова прекрасная сводница! В хорошем смысле этого слова! Потому что сводит незнакомых, но очень нужных друг другу людей, которые потом вместе путешествуют, отдыхают, строят дачи, пишут стихи и прочее.
А как она готовит? Вкусно и много! По принципу: большому пирогу и рот радуется! Как в её коронном стихотворении про бегемотика:
Чашку выпил,
Чайник выпил,
Бочку выпил…
Хорошо!
Да, Гамазкова – это МНОГО, ВКУСНО, АППЕТИТНО, ВЕСЕЛО! А что же её душа? Где все эти страдания, метания, слёзы по ночам и боль разлуки? О, нет, только не это! Гамазкова не кричит о своих переживаниях, не жалуется, только ночью, когда никто не слышит, тихо-тихо – «велосипеду вновь не спится, всё ноет сломанная спица…» И всё.
