Боба

Саломатов Андрей — Боба

Рубрика: Клуб шерстяных человечков

Есть такой зверь – Боба

Боба ? это сурок, вернее, сурчиха. Когда мы с Бобой гуляем в скверике у Птичьего рынка, к нам подходит много людей. Почти все они спрашивают, что это за зверь, а самые сведущие называют её и бобром, и сусликом, и нутрией, и хомяком. Боба действительно чем-то похожа на всех этих животных: мордочкой ? на бобра, хвостом и ушами ? на суслика, размером она с нутрию, а щёки у нее такие же толстые, как у хомяка.

Гуляет Боба охотно. Особенно любит рыть ямы. На свободе сурки роют себе норы до пяти метров в глубину.

Когда Боба занята своим любимым делом, она громко фыркает и не забывает поглядывать по сторонам. В сквере кроме нас прогуливают много собак. Маленьких собачонок вроде болонок и карликовых пинчеров Боба просто не замечает. Собакам это очень не нравится. Наверное, им кажется, что этот незнакомый зверь должен бояться их. Рассерженные наглостью сурчихи, собаки иногда подбегают слишком близко и бывают наказаны за это. Боба встает на задние лапы и отвешивает им очень чувствительные затрещины.

Иногда к Бобе подходят и большие собаки. В таких случаях я беру её на руки, но один раз зазевался и не успел. Взрослая немецкая овчарка оказалась в метре от моей питомицы. Увидев это, я бросился спасать Бобу, но было поздно: овчарка улепетывала от Бобы со всех ног, а мой бесстрашный зверь стоял столбиком и громко щёлкал зубами.

Боба маленькая

Бобу я привёз из Казахстана. Мне подарил её колхозный повар, который получил её от тракториста, который тоже получил сурчонка в подарок, поэтому я не знаю, как её поймали.

Стасик принёс мне маленького сурчонка совсем плохим. Боба отравилась крысиным ядом и едва-едва дышала. Я тут же побежал в деревню и в первом же доме попросил молока. Его пришлось вливать в Бобу при помощи самодельной пипетки из шариковой ручки.

На следующий день сурчонку стало лучше. А ещё через сутки Боба разбудила меня ночью. Признаться, я сильно испугался. При свете уличного фонаря я увидел на подушке зверька, похожего на крысу. Боба вольготно расположилась на моей подушке. Она жмурилась и, вытянув мордочку, говорила: гу-гу-гу-гу. Потом я понял, что так она выражает свое удовольствие и радость…

Утром следующего дня Боба совсем оправилась от болезни и принялась осматривать новый дом. Для неё не было ничего невозможного. Она свободно взбиралась на газовую плиту и носом сталкивала оттуда посуду. То же самое она проделывала и на столе. В первый же день после болезни Боба очистила стол от красок и бутылок с разбавителем, разукрасив пол возле стола. Увидев страшный разгром, я хотел вернуть Бобу повару, но Стасик уехал на несколько дней в поле. Мне ничего не оставалось, как терпеть хулиганские выходки сурчихи.

В тот же день Боба вывалялась в синей краске и после этого залезла спать ко мне в постель. Когда я увидел ее, похожую на синий баклажан, в своей постели, мне стало плохо. А Боба смотрела на меня невинными глазами и говорила: гу-гу-гу-гу.

Боба летит в Москву

Командировка моя закончилась, и я начал собираться домой. За месяц я очень привязался к Бобе. Тем более что она оказалась хорошим воспитателем и приучила меня к аккуратности. Теперь, закончив работу, я тщательно закрывал банки с красками и убирал их на полки. Правда, каждое утро мне приходилось искать свои ботинки, а вечером ? тапочки. Но потом я приспособился ставить обувь в духовой шкаф. Бобе это явно не нравилось. Целыми днями она бродила по комнате и искала, что бы такое стянуть. Ничего не найдя, она принималась кусать меня за ноги, а потом забиралась на кровать и засыпала.

День отъезда стал для Бобы настоящим праздником. Все мои вещи были вытащены наружу и лежали где попало. Пока я укладывал краски, исчезла моя рубашка. Я нашел её под кроватью далеко не такой чистой, какой она была. После этого я поймал Бобу под столом. Она затолкнула мою зубную щётку под газовую плиту и пыталась сделать то же самое с мыльницей. Пока я вытаскивал щётку, Боба выкинула из сумки мое бельё. Рассвирепев, я страшным голосом закричал на разбойницу. Боба подошла ко мне на задних лапах, вцепилась в брючину и сказала свое: гу-гу-гу-гу.

В автобусе Боба вела себя хорошо, а когда мы приехали на аэродром, начала возмущённо кричать и вылезать из сумки. Именно этого я и боялся. Меня могли не пустить в самолет, а бросить Бобу в городе значило обречь её на верную смерть.

Засунув Бобу за пазуху, я бегом проскочил мимо контролёра. Девушка подозрительно посмотрела на меня, а я делал вид, будто у меня болит живот.

Всю дорогу Боба изводила меня своими капризами. Она всё время пыталась спрыгнуть на пол, царапалась и взвизгивала всякий раз, когда я водворял её на место. Не знаю, как Боба, но я прилетел в Москву очень уставшим и вздохнул свободно, только когда отпустил её на пол в собственной квартире. Здесь Бобой занялась моя жена Лиана.

Боба обживается

Лиана долго восхищалась Бобиной внешностью, и зверьку это нравилось. Боба важно сидела на коленях у Лианы и иногда гугукала.

К вечеру было решено определить Бобе место. Мы положили в угол комнаты коврик, а сверху маленькую подушку, но Боба забралась на диван и развалилась, задрав лапы кверху. Я отнес её на законное место, но Боба раскричалась, начала раскидывать приготовленную ей постель и снова влезла на диван. После десятой попытки я вынес Бобу в коридор вместе с её постелью. Обидевшись, Боба не сказала нам на ночь свое гу-гу-гу-гу. Она уткнулась носом в подушку и закрыла глаза.

Проснулись мы от страшного грохота. На кухне кто-то кидался кастрюлями и палил из ружья. Тут же я вспомнил, что для Бобы забраться на кухонный стол ? сущий пустяк.

Свет немного испугал Бобу. Она оставила в покое банку с вареньем и возмущенно посмотрела на меня. Я понял, что вошёл вовремя. Литровая банка с клубничным вареньем стояла в сантиметре от края стола. На полу валялись кастрюли, осколки тарелок, бывший заварной чайник, а под подоконником ? то, что мы приняли за ружейные выстрелы ? цветочные горшки с кактусами. Лиана всегда гордилась своими кактусами, но здесь мне пришлось объяснить, что отныне ей придётся гордиться Бобой. Тем более что погибшие кактусы не вернёшь. Не знаю, как Лиану, а Бобу такое положение устраивало. С невозмутимым видом она подошла к своей новой маме на задних лапах и сказала: гу-гу-гу-гу.

Мы посоветовались и решили поместить Бобу в ванной комнате. Устроив постель под умывальником, я объяснил Бобе, что здесь она будет только спать, а днём мы все вместе будем жить в комнате. Боба внимательно меня выслушала, а когда я закрыл дверь, начала истошно орать и скрестись. Через полчаса она успокоилась, и мы уже начали засыпать, но тут где-то в районе ванной ударил гром.

? Тазик, ? сказала Лиана.

Еще минут десять Боба толкала этот тазик носом по кафельному полу. Звук от этого получался пренеприятным. Пришлось убрать из ванной всё, что можно было столкнуть или сорвать. Ложась снова спать, я был почти уверен в том, что к утру Боба прогрызёт в чугунной ванне дырку или отвинтит смеситель, но ? странное дело ? ничего такого не произошло. Боба поцарапалась в дверь и, наконец, уснула. Долго ещё мы прислушивались: не упадет ли раковина или потолок, и тоже как-то незаметно уснули.

Боба строит себе дом

Трудно было нам привыкнуть убирать всё, что плохо лежит. Оказалось, что плохо лежит абсолютно всё. Уходя на работу или погулять, мы начинали лихорадочно искать, что бы ещё такое спрятать. Боба всегда находила что стянуть. Ну кому, например, придёт в голову убирать шторы? Боба, повиснув на шторе, выдергивала её из прищепок и волокла к себе в гнездо. Когда у нас в доме пропадала какая-нибудь вещь, мы знали, где её икать. Достав из Бобиного гнезда пропавший предмет, я находил там ещё, например, и свой шарф, носки, кухонное полотенце или мочалку. Особенно любила Боба тапочки и газеты. Тапочки ? за то, что их можно было подолгу грызть, а газету рвать на мелкие клочки и потом гонять их по всей квартире.

Став побольше, Боба научилась открывать любую дверь. Пришлось мне срочно прибить запоры. Правда, прошло немало времени, прежде чем мы привыкли закрывать их. Многих хрупких вещей, не считая посуды, лишились мы из-за своей забывчивости. И ни разу я не видел, чтобы Боба после очередного разбойничьего нападения почувствовала себя виноватой. Разбив что-нибудь, она вставала на задние лапы и радостно гугукала. Мол, видели? Это вам не крючки на двери вешать.

Но в конце концов мы с Лианой привыкли к навязанной нам бдительности. За каких-нибудь полгода Боба вымуштровала нас. Хотя крючки крючками, а всё-таки некоторые вещи до сих пор остаются для меня загадкой. Например, где Боба берёт мои чистые рубашки для устройства своего гнезда?

Боба-сторож

Уже в месяц Боба хорошо знала свое имя и слово «нельзя». Не каждая собака так быстро начинает понимать человеческую речь. Правда, Боба странно реагирует на это слово. Когда я ей говорю «нельзя», она оставляет своё занятие, недоуменно смотрит на меня и снова принимается за прежнее. Её упрямство часто приводит нас в отчаяние.

Почувствовав чужого, Боба начинает лаять. Голос у неё пронзительный и громкий. Если лай не помогает, Боба меняет тактику. Она прижимает заднюю часть к полу и начинает ходить от стены к стене. За ней остаётся мокрый след. Почти все звери так метят свою территорию. Отчертив демаркационную линию, Боба садится по другую сторону и принимается громко клацать зубами. Звук этот похож на щёлканье кастаньет. В таких случаях Бобу приходится сажать под арест.

К себе Боба уходит неохотно, но очень важно. Гости напуганы, последнее слово осталось за ней, значит, можно пойти поспать.

Один наш знакомый, отчаянный человек, как-то попросил нас выпустить Бобу, чтобы пообщаться с ней. Мы долго отговаривали его от этой легкомысленной затеи, но он так настаивал, что мы, наконец, сдались. Боба была выпущена. Человек и зверь долго ходили кругами, примериваясь друг к другу. Я на всякий случай стоял в центре этого круга, но они не обращали на меня никакого внимания. Наконец, наш знакомый присел на корточки и протянул Бобе руку. У меня было такое чувство, будто он сунул руку в камнедробилку, но ничего не произошло. Боба встала на задние лапы, обнюхала руку и сказала: гу-гу-гу-гу. Безрассудство победило, и с тех пор наш знакомый безбоязненно подходил к Бобе и даже гладил её.

Вообще-то Боба ? незлобивый зверь. Ей вполне достаточно напугать гостя, а уже потом она согласна дружить. Человеку ведь тоже было бы приятно, если бы его испугался какой-нибудь динозавр величиной с девятиэтажный дом. Правда, не со всеми Боба согласна дружить. Когда к нам приходит кто-нибудь из таких знакомых, Боба даже за дверью начинает людоедски щёлкать зубами, но стоит её погладить в этот момент, и она тут же забывает обо всём.

Через некоторое время после приезда Бобы у нас в доме появился новый жилец ? наш сын Андрюша. Андрюша всё время лежал в своей кроватке, агукал и пускал пузыри, а Боба ходила вокруг и заглядывала в кроватку. Ей очень хотелось забраться к маленькому человеку и познакомиться с ним. Заочно Боба была знакома с Андрюшей. У неё в ванной комнате мокли, висели и лежали его пелёнки и распашонки. Но, видно, одного запаха было недостаточно. Боба жаждала познакомиться поближе с Андрюшей и однажды добилась своего. Мы забыли закрыть дверь на крючок, а когда вошли в комнату, Боба уже лежала рядом с Андрюшей и блаженно гугукала. Лиана хотела было упасть от страха в обморок, но все же решила вначале прогнать Бобу. Как Боба возмущалась, когда Лиана взяла её на руки! Она кричала, как сирена, и отбивалась лапами, как гладиатор. А Андрюша, услыхав Бобин крик, из солидарности расплакался. Боба сразу притихла и с пониманием и благодарностью посмотрела в сторону кроватки. Если бы она умела говорить, то, наверное, сказала бы: «И ничего-то вы не понимаете, товарищи взрослые». На самом деле, мы всё прекрасно понимали и тут же решили отдать Бобу в зоопарк.

На следующий день я засунул Бобу в большую хозяйственную сумку и поехал в зоопарк. Почувствовав неладное, сурчиха всю дорогу скреблась и жалобно попискивала.

Дирекции зоопарка Боба очень понравилась, но взять её они отказались. Сказали, что нет мест. Боба всё слышала и, наверное, на радостях начала буянить. Пришлось мне выпустить её погулять на газон. Это было большой ошибкой с моей стороны. Боба тут же выскочила на дорогу и пустилась наутёк. Наверное, запахи зверей напугали её.

Бобу сразу заметили посетители, и несколько человек закричали: «Зверь сбежал из клетки!» Тут же появилась служительница зоопарка. Все вместе мы принялись ловить беглянку, и, в конце концов, я поймал Бобу и засунул её обратно в сумку.

? Отдайте зверя, гражданин, ? грозно потребовала служительница.

? Это мой зверь, ? ответил я.

? Как же, ? возмутилась женщина. ? Может, и тот ваш? ? она показала на клетку со львом.

? Правда, мой, ? сказал я. ? Я приносил её сюда, хотел отдать зоопарку, но её не взяли.

? Со своими зверями в зоопарк не ходят. Запрещено, ? сурово сказала служительница, наступая на меня.

Я поспешил уйти. Неизвестно, кому больше повезло ? Бобе или нам, но Боба так и осталась жить у нас.

Друзья

Чтобы как следует узнать Бобу, я решил прочесть всю литературу о сурках. Ее оказалось не так много. Почти всё, что я нашел, мне было уже известно. Я знал, например, что сурки хорошо поддаются дрессировке. Не зря же шарманщики брали себе в помощники именно сурков. Что уж там делали хитрые шарманщики, как они обучали своих четвероногих артистов, я не знаю. А вот у меня ничего не получилось. Часами я ползал перед Бобой на коленях, втолковывая ей, как надо пройтись на задних лапах, как взять игрушку, а Боба в это время одобрительно смотрела на меня и не желала ничего повторять. Скорее всего, ей нравилось наблюдать за мной. Бесплатный спектакль с дрессированным человеком прямо на дому.

Устав от моих кривляний, Боба уходила спать или играть с Андрюшей. Андрюша, пожалуй, лучше всех из нашей семьи понимает Бобу. Они вместе бьют всё, до чего можно дотянуться, вместе разбрасывают игрушки и вместе таскают у меня тапочки. Боба даже признаёт Андрюшу более сильным, но вот почему-то ей никогда не приходило в голову, что я сильнее своего сына.

Иногда мне кажется, что Боба считает себя и Андрюшу самыми главными в нашей квартире. Мой сын так же, как и Боба, метит территорию мокрыми ползунками. И Боба ничего не имеет против, если Андрюша отбирает у нее часть владений. Когда Боба подходит к Андрюше и говорит свое гу-гу-гу-гу, Андрюша отвечает ей га-га-га-га ? и смело хватает Бобу за нос. Прямо под носом у сурчихи растут зубы в полпальца длиной, но Андрюшу это нисколько не беспокоит. Наглость, как говорят, пасует перед ещё большей наглостью. Единственное, что Боба себе позволяет в таких случаях, это легонько оттолкнуть маленького тирана лапами. Андрюша возмущается и лезет кусаться. Чаще всё кончается очень трогательной сценой: Боба, гугукая, тычется носом в Андрюшин нос, а тот гагакает и крепко обнимает Бобу.

Сейчас, когда я дописываю этот рассказ, Боба сидит рядом со мной. Она в кресле, а я на стуле. Боба копает в кресле яму и пытается разодрать обивку. У меня уже нет сил говорить ей «нельзя». Она и сама знает, что нельзя. Поэтому я молчу и потихоньку пишу про это чудовище. Этот рассказ и есть моя месть Бобе за все те неприятности, которые она нам доставила. Пусть ей будет стыдно.