Дриз Овсей
Д-К
Дриз Овсей
Когда я был совсем маленьким, мама читала мне сказки одного моего любимого поэта. Мало того, что эти стихи-сказки были необыкновенными – волшебными и в то же время словно взятыми из моей собственной детской жизни, – но и имя поэта просто завораживало: его звали КОРНЕЙ.
Потом я немного подрос и уже сам искал и читал интересные книжки. Так я познакомился с ещё одним поэтом, поразившим меня не только своей фантазией и весёлостью, но и, опять же, именем: его звали ОВСЕЙ.
С тех пор эти два чудака с «растительными» именами так и живут рядом со мною – Корней Иванович Чуковский и Овсей Овсеевич Дриз. Рядом с дедушкой Корнеем – дедушка Овсей.
Хотя, какой он дедушка? Правда, если посмотреть на его фотографию, вы увидите пожилого человека с привлекательным лицом и шапкой седых волос. Но его хитрый, подначивающий взгляд говорит, что здесь что-то не так. И в самом деле, когда вы начинаете читать стихи Овсея Дриза, происходит самое настоящее волшебство: «дедушка» куда-то исчезает, а вместо него перед вами оказывается мальчишка, этакий Энык-Бенык, любимый его герой, лукавый, сообразительный, любопытный, окружённый многочисленными родственниками, друзьями и домашними животными. Совершенно не важно, где он живёт, – в старинном местечке или в современном городе. Важно, что мир вокруг него самый что ни на есть ЧУДЕСНЫЙ. У него ЧУДЕСНАЯ мама, ЧУДЕСНЫЕ соседи, с ним происходят ЧУДЕСНЫЕ истории, но, может быть, самое главное – он говорит на ЧУДЕСНОМ языке.
В самом деле, Овсей Дриз писал свои стихи на идише, а мы, благодаря замечательным переводам, читаем их по-русски. Волшебство – волшебством, но самое увлекательное то, что таится в самих словах. Знаете, почему цыплят зовут ЦЫПЛЯТАМИ? А Энык-Бенык знает: потому что они умеют ходит НА ЦЫПОЧКАХ, чтобы не разбудить кота. Или, например, чтобы нарисовать лысого дядю Элю, нужен ЛЫСЫЙ карандаш. А что такое ГОРЯЧИЙ ПРИВЕТ? И с чем он – с грибами? С капустой? С вареньем? И что будет, если он остынет?
А еще просто здорово то, что обыкновенными словами легко нарисовать нечто совершенно неожиданное. Посмотрите: теленок щиплет траву так осторожно, «будто губами сажает цветы». Про семидесятилетнего дедушку, оказывается, можно сказать как про книгу с семьюдесятью страницами, на которых «собрана вся мудрость и грусть прожитых лет». А если ладонями закрыть глаза, а потом ладони убрать, то – попробуйте! – всякий раз появляется новый мир, в котором успело произойти что-то почти незаметное, но очень важное.
Из всего такого, вроде, незаметного, но важного и состоит детство. Уж кому это знать, как не вам! А вот кому: Овсею Дризу. Не случайно его фамилию так и хочется расшифровать. Что и делали друзья поэта. Например, так: ДРИЗ – это Детство, Радость И Здоровье. Или так: Доброта, Работа И Знание.
А вы не хотите попробовать? Прочитайте стихи Овсея Овсеевича и подумайте, какие замечательные, неожиданные слова кроются в этом звонком птичьем посвисте: ДРИЗ! Михаил Яснов
Есть такой удивительный поэт, мой любимый – Овсей Дриз. Удивительно даже его имя – Овсей, как овсяное семечко проросшее. Как мой пёс Тиль, пахнущий овсяным печеньем.
Овсей Дриз пришёл ко мне с песенкой о «Зеленой карете». Многие поют эту песенку, но не все знают, кто её написал.
В «Зеленой карете» Овсей Овсеич едет навстречу весне. Он любил весну, когда всё оживает, любил деревья – зелёное, красивое, крепкое дерево.
Деревом стану
И буду ждать и молчать,
Подняв руки,
Как ветви.
Из вороха листьев сшил он себе зелёный сюртук – зелёную старость. Овсей Дриз был великий бродяга и большой специалист по башмакам. Он знал о своём ботинке всё, от шнурка до подошвы, они были живые, его башмаки. Пусть немного тесноваты, пусть жмут, но – живые. Для них он написал колыбельную песню:
КОЛЫБЕЛЬНАЯ МОИМ БАШМАКАМ
Шляпа мятая уснула,
Расправляется во сне.
Мой пиджак скользнул со стула —
И не помнит обо мне.
Спит продрогший зонтик старый.
Спят усталые очки.
Под кровать я вас поставил,
Спите, спите, башмаки.
Вы со мной весь день ходили,
Вы порхали, голубки,
Прямо в лужу угодили…
Спите, спите, башмаки.
Расцветут во сне цветами,
Все распустятся шнурки,
Садом станете вы сами,
Спите, спите, башмаки.
Кожа вытерлась немного,
Но, как прежде, вы крепки.
А с утра опять – дорога.
Спите, спите, башмаки.
– Мы путники на рассвете, – говорил Овсей Дриз. И я его так понимаю: ты идёшь, и уже не важно, в ботинках ты, босиком, главное – в самом шаге.
КОРОСТЕЛЬ
Разве в том геройство,
Что, летать умея,
На юг собрались журавли?
Вот истинный герой:
Птица коростель
Пешком ушла.
Есть такие древние камни – «следовики», они хранят в себе след человека, долго хранят, тысячелетия.
Юрий Коваль у себя в Ферапонтово видел такой. Хотел было узнать, какого размера нога, оставившая след в камне, но приложить собственную ногу, чтобы примерить, – не решился.
Интересно, примеривался ли к «следовику» Овсей Дриз? Не знаю. Но зато теперь, когда иду, всегда помню о своём шаге, и о том, что, может быть, Овсей Дриз смотрит мне вслед.
Овсей Дриз был великий сказочник. Он просто смотрел на мир. И всё получалось.
НА БЕРЕГУ
На берегу реки сижу и вижу,
Как сумерки сгущаются во тьму —
И все покидают меня.
Солнце ушло.
За солнцем утята ушли.
За ними и лес ушёл в темноту.
За лесом ушли в черноту берега.
За берегами река.
Пожалуй, и мне пора.
Но
Куда?
ЗЕЛЁНАЯ СТАРОСТЬ
Эй, портной, погляди,
Я принёс тебе листья,
Ворох зелёных листьев.
Сними с меня мерку
И сшей мне зелёный сюртук —
Зелёную старость.
Пусть удивляются птицы:
Ожило старое дерево,
Покрылось зелёной листвой.
Пусть они
Гнезда совьют на ветвях.
Пусть ведёт ко мне
Лесная тропинка.
Пусть в тени моей
Тихо качается колыбель.
НА БЕРЕГУ МОРЯ Море.
Вдоль берега девушка шла.
Я глядел ей вслед,
Взглядом
Следовал по пятам.
Вдруг
Девушка остановилась,
Сняла свою туфельку
И вытряхнула мой взгляд,
Словно песок.
ТАНЕЦ
Наш Овсей Овсеевич шутит всё, конечно.
Но вчера бедняга чуть не уснул навечно.
Ай-люли!
Ай-люли!
Не от колотушек или злых пощёчин.
Тесные ботинки просто жали очень.
Ай-люли!
Ай-люли!
И Овсей Овсеич прыгал поневоле,
Словно серый козлик, и кричал от боли:
«Ай-люли!
Ай-люли!»
Но не снял ботинок, всё скакал, кружился.
Пусть считают люди, что он в пляс пустился:
Ай-люли,
Ай-люли!
Когда Юрия Коваля спросили, какой должна быть проза, он ответил: «Такой, что ты готов поцеловать каждую написанную тобой строчку».
Мудреца спросил я:
– В чём, скажи,
Заключён поэзии
Секрет?
– На ладонь
Ресничку положи,
Взвесь её, —
Последовал ответ.
Публикации:
Разноцветное море; Энык-Бенык знает всё; Мы мужчины; Книга; Кудри; Энык-Бенык мечтает… Про птичку (#5 2006)
