Каменев Владимир

08.02.2012 Авторы/Д-К

Д-К

Каменев Владимир

Владимир Филимонович Каменев окончил Литературный институт им. Горького (отделение прозы) в 1979 году. В 1986-м был участником Всесоюзного совещания молодых драматургов, писал пьесы, для детей стал сочинять лет десять назад. Член Союза писателей России. Каменев – один из самых ярких персонажей современной детской литературы, хотя по-настоящему знакомы с его творчеством немногие. Человек редкостной скромности, он не умеет «пристраивать» свои произведения, и это просто счастье, что некоторые из них напечатаны в «Кукумбере». Он представляет ту славную ветвь отечественной литературы, которая называлась раньше природоведческой, хотя главное в его историях не познавательность, а психологическое и философское освоение действительности. От первой прочитанной книги Каменева, «Чарлик (30 случаев из жизни собаки)», до последней, знакомой еще по рукописи, «Истории одинокой пчелы», немалое временное расстояние, но писатель верен излюбленным героям и выбранной теме. Когда я впервые прочитала его рассказы, почувствовала, что перенеслась в XIX век, во времена Аксакова или Гарина-Михайловского, потом «привязала» сюда Пришвина, Бианки, Сладкова… Настолько классически просто, стилистически чисто пишет Каменев, что просто не верится, что он – наш современник, а его герои обитают на том же большом литературном поле, что и, например, Гарри Поттер. Конечно, совсем в другом его конце. Тем не менее, истории его насквозь современны – от общих идей, наполненных гуманистическим содержанием, до лексики. Про Гарина я забыла, как только дошла в книжке «Лучшее время в его жизни (Похождения налима)» до маленькой главки (у Каменева все книги – повести в рассказах) под названием «Браконьер»:

«Этого человека в здешних местах не знали. Он был в камуфляжной форме и приплыл на резиновой лодке. Ловил он рыбу не как все, а на «электроудочку». Этот прибор крепится на подсачнике и бьет рыбу током. Сунул браконьер сачок-убийцу в прибрежную траву. Там стояли плотвицы и окуньки. Ударило их током, словно иглой прокололо. Рыба совсем ополоумела и со страху ломилась в браконьерский сачок…».

Интересно, чем кончились приключения налима, чему научили его встречи с людьми и другими животными? Безусловно! Оторваться от текста Каменева невозможно, хотя финала в смысле «конец делу венец» у него обычно нет. Я не сделала стилистическую промашку, объединив человека с другими животными: именно так, учитывая равенство всего живого в природе, определяет писатель положение человека среди других обитателей окружающего мира – один из представителей царства природы, и не самый лучший. И все, что происходит с налимом, или с кошкой, случайно оставленной хозяйкой после летнего отдыха в деревне («Одна в пустой деревне»), или с жабой, по воле судьбы совершившей опасное путешествие («Долгая дорога домой»), помогает нам понять законы того мира, в котором мы все живем, посетовать на их несправедливость, примириться с их неизбежностью, но все же – побороться за выживание и свободу. Каменев мыслит большими категориями – его волнуют образы хищника и жертвы, ему мила идея свободы, он восхищается умением своих героев приспосабливаться к меняющимся обстоятельствам… Так, в истории про Ию, домашнюю кошку, выжившую в зимней деревне, хороший конец: весной ее хозяйка возвращается и зовет свою любимицу:

«Прима (хозяйка кошки – балерина – О.К.) протянула к кошке руку. Ия вспомнила знакомый запах. Уют дома. Тепло мягкой постели. Ей захотелось вернуться в это сытое прошлое.

Но уже в следующее мгновение она смотрела в поле, откуда дул травянистый цветочный ветер. За полем светлела река, где двигаются царственные рыбы, окрашенные в цвета солнца, неба и далеких звезд. Ия прошла мимо хозяйки. Балерина умоляла кошку вернуться, вспомнить о том, как дружно они жили вместе. Ия не слушала. Ничто уже не связывало ее с прошлой жизнью, потому что она научилась быть свободной».

Может быть, именно потому, что кошка НАУЧИЛАСЬ быть свободной, она, по мнению современных издателей, и опасна? Шучу, конечно, но проза Каменева и в самом деле гораздо более глубокое, требующее душевного усилия чтение, чем многие растиражированные «пустячки».

Ольга Корф