Такое вот происшествие

Левинзон Гавриил — Такое вот происшествие

– Не порошайничай, когда гуляешь с дедом, – cказала мама, – у деда маленькая пенсия.

Обычно они проходили мимо кафе «Пингвин». Дед и на этот раз предложил:
– Зайдём?

Она замотала головой.

– Что случилось? – встревожился дед. – Горло?

Она замотала головой ещё старательнее.

– Тебе не хочется?

– Ещё как хочется! – призналась она, и дед задумался и вскоре всё понял.

– А мне это интересно, тебя угощать, – сказал дед. – Позволь мне это сделать для себя.

Всё было, как обычно: она ела, а дед получал удовольствие. Но можно ли было не заметить, что дед на сей раз был каким-то уж больно чинным. Обычно шутил, а тут сидел молча и смотрел на неё любящими глазами. Но не такая она была наивная, чтобы не заметить в глазах деда печаль. Конечно же, печаль эта в прищуренных, таких одиноких глазах была не из-за того, что у деда мало денег. Вовсе нет. А из-за чего? Она не хотела об этом думать. Мало ли отчего печалятся старые люди. Может быть, он думает о том, чего ей и не понять.

В другой раз, когда они были на том же месте, у кафе «Пингвин», она показала деду денежку, которую выпросила у мамы, и сказала:
– Сегодня я угощаю.

– Ни в коем случае! – запротестовал дед. – Вот ещё! Да у тебя с совестью плоховато!

И опять шутка его показалась ей не такой уж весёлой. И в том, как он её подтолкнул под локоть, когда они входили в кафе, было гораздо больше печали, чем радости. И тут уж она не выдержала и додумала-таки до конца, почему это дед и мама не в себе, а в доме появилась напряжонка с деньгами: отец больше с ними не живёт.

В кафе она отодвинула от себя вазочку с мороженым и стала размышлять об «этом ужасном происшествии».

– Правильно, – сказал догадливый дед, – закроем эту печальную тему, а потом будем получать удовольствие.

Но тема не закрывалась, и оказалось, что в ней полно не открытых ещё подробностей. И пришлось вспоминать, как мамочка била по столу кулаком и приговаривала: «Как ты посмел меня обмануть?! Как ты посмел?! Как ты посмел!..» И с последним ударом по столу она сказала: «Вон из моего дома!»

А она-то думала, что дом у них общий… А она-то думала, что мамочка не кричит на папочку… И думала она, что папочка никогда никого не обманывал. Вот теперь привыкай к этим переменам. Она вздохнула и придвинула к себе вазочку.

О том, что отец сложил свои вещи в рюкзак, с которым ходил на рыбалку, и ушёл из дому, она вспоминать не стала: надо ж мороженое, в конце концов, съесть.

Но от этой мысли некуда было деться: на улице то и дело попадались на глаза папы. Один папа был со смешной лысиной – она улыбнулась ему, а он, чудила, перепутал её с кем-то и сказал:
– Привет родителям!

Отец приходил навестить её в школу. Она целовала его, доставала из портфеля свой дневник и свои тетрадки и показывала ему, какие заработала оценки. Она смущалась. Дома отец, похвалив её, давал на мороженое. А тут получалось так, как будто она попрошайничает. А вообще-то дома стала чувствоваться нехватка денег. И это было неприятно. Когда она об этом думала, пропадала охота есть мороженое.

Однажды вечером пришла она домой и увидела отца. Он сидел за столом в понурой позе провинившегося. Дед, будто взрослой, сказал ей: «Она простила его». Оно-то так, но глаза у мамы были заплаканные. Вероничка же достала из портфеля тетрадки и дневник, подошла к отцу и вдруг расплакалась. Наконец-то.