Зеленый слон

Сахарнов Святослав — Зеленый слон

Художник: Лаврентьева Екатерина

Я попал в Восточную Африку в год, когда оттуда уезжали европейцы. Их оранжевые чемоданы выстраивались в затылок у таможенных стоек. Самолёты уносили вещи и судьбы.

Зелёный слон стоял под деревом. Был полдень, дерево светило отражённым светом, слон стоял, облитый зелеными лучами, как тенор. Стоял и жевал листья.

У меня был неправильно оформлен счет на право пользования автомашиной: в путевом листе была вписана чужая фамилия с окончанием «сон» – парк посещает много шведов.

Влажный воздух саванны гулял по канцелярии национального парка Мката. Ртуть термометра остановилась у отметки «сорок». Мои спутники африканцы, служащие парка, стеснялись. Они входили в соседнюю комнату (через приоткрытую дверь был виден угол незастеленной кровати) и выходили, бормоча «сорри». Простите.

Слон отошёл от дерева и направился к нам. Он шёл и становился коричневым. Во рту его, похожем на клюв попугая, торчала ветка.

Из спальни в канцелярию вышел полуголый человек. С бедер его свисало полотенце. Полуголый пересек комнату и остановился передо мной. «Сорри» – сказал он и ушёл обратно.

– Мистер Джон исправит вам лист, – конфузясь, объяснили мои спутники. – Мистер Джон имеет такое право.

Странный Джон появился снова. На этот раз на нём были джинсы и майка с головой быка. Сонно посмотрев на меня, он спросил, что желает турист из Швеции.

– Я прилетел из Москвы.

– Вот как?

Не присев на стул, он стал исправлять в листе фамилию. Толстое золотое перо резало бумагу.

Слон за окном опустил хобот и начал беспокойно искать что-то у самой земли. Хобот наткнулся на слонёнка – серое, пятнистое, повизгивающее существо. Задрав тонкий, как веревочка, хоботок, сын шарил у матери под брюхом. Не находя сосков, он жалобно стонал.

– В Швеции у меня есть друг профессор Бергсон, – сказал Джон. – Вы всегда живёте в Стокгольме?

– Я живу в России,

Вместе со светом в комнату вливалась жара. Насыщенный влагой воздух можно было мять в ладонях, как тесто. Маленький слон безуспешно сновал под животом у матери, терся об её задние ноги и всхлипывал.

– Значит, вы не швед, – сказал Джон и скрипнул зубами. – Я прожил здесь десять лет, а теперь меня увольняют. Наши места займут танзанийцы.

Слонёнок за окном продолжал скулить. Слониха беспокойно перебирала ногами. Джон вышел из комнаты и появился около слонов. 0бхватив малыша, он поставил его между пережми ногами матери. Встревоженная слониха развернула уши и издала предостерегающий рёв. Мои спутники тревожно заговорили между собой. Слонёнок задрал хоботок и коснулся им одного из сосков. Он уцепился за него, и сосок послушно вывалился из жёсткой кожной складки. Слонёнок присел на задние ножки и, завернув хоботок на лоб, впился в сосок ртом. Он сидел, задрав голову, урчал и чавкал. Жёлтые молочные капли, плотные, как воск, падали в сухую траву.

Человек отошёл. Слониха опустила уши и, переминаясь с ноги на ногу, стала ждать, когда слонёнок насытится.

– Вы долго пробудете у нас? – спросил Джон, вернувшись в комнату. – В прежние времена мы могли бы поездить по парку. Десять лет. Они были лучшими годами в моей жизни. Прощай, саванна!

В этот момент скрипнули петли, порыв ветра распахнул настежь дверь в спальню. Я увидел кровать, а на ней открытый чемодан.

В нём лежали: скомканное бельё, бритвенный прибор и книги. С обложки одной из них скалила зубы горилла.